Пой, ласточка, пой!

– Без друзей меня чуть-чуть, без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями много! – весело пропела в ответ девочка.

Наступил вечер. Раиса Василисовна посмотрела по телевизору сериал и теперь тихонько напевала себе под нос, находясь в приподнятом настроении.

– Аркадьевна, – весело сказала она. – Ты мне сегодня устроила настоящий праздник. Так что у нас с ужином?

– Прибыли, Раиса Василисовна, – перебил ее Сережа. – Происшествий не было.

– Приступай, Аркадьевна, – засмеялась повар. – Команда, как видишь, в сборе.

– Люблю я макароны, любовью к ним пылаю неземною, – запела девочка, и тут же из огромной пустой кастрюли полезли вареные спагетти.

– Тащите скорее тарелки, мальчишки, – крикнула Раиса Василисовна и кинулась к плите.

Вскоре стол был накрыт. Аркадьевна, как в песне, полила спагетти томатом, а сверху посыпала черным перцем и тертым сыром.

– Налетай, – крикнул Сережа и распахнул двери столовой перед воспитанниками.

После ужина разразился ливень. Он долго стучал по дырявой крыше столовой, а затем закапал с потолка. Раиса Василисовна носилась с ведрами и тряпками, а Аркадьевна убежала звать на подмогу завхоза. На обратном пути она заскочила к ребятам и с порога запела:

– Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной?

– Што шлучилош? – прошепелявил Миша.

– Крыша в столовой прохудилась! – крикнула девочка и умчалась.

Ребята тут же вскочили и побежали следом. Пожаловал в столовую и директор, а следом и Семен Октябринович в плаще и с набором инструментов.

– Попробую залатать крышу, – сказал он.

– А мы поможем, – вызвался Сережа.

Директор очень удивился, но разрешил:

– Ступайте, только без озорства. Дело серьезное.

– Само собой, – ответил Драчун. – Не на пальму полезем, а на скользкую крышу.

Ремонтники долго гремели и стучали наверху, а директор, повар и Аркадьевна сидели на кухне и напряженно вслушивались, переживая за них. Наконец, все стихло, и команда, вымокших до нитки работников, вернулась.

– Чайку горячего, – засуетилась Раиса Василисовна. – Непременно с медком!

Директор же пожал ребятам руки и широко улыбнулся:

– Молодцы. Спасибо.

Утром у мальчишек приключился насморк, и они остались в постелях, а Аркадьевна решила навестить героев.

– Заболели? – спросила она, услышав хлюпанье носами и дружное чиханье.

Девочка задумчиво поглядела на ребят, и вдруг ей на ум пришла одна презабавная песенка, которую написал Илья Орлов.

– Насморк – это очень хорошо, – запела Аркадьевна. – Можно спеть гнусаво эту песенку. Если на работу не пошёл, отдыхай, и дома будет весело. Другу позвони и расскажи, как тебе тоскливо и безрадостно. Он скорей в аптеку побежит, купит капли в нос и новый градусник.

Тут раздался стук в дверь, и в комнату вошел завхоз.

– Ребята, – сказал он, – я купил в аптеке вам градусники и капли. Поправляйтесь!

– Кашель – это тоже хорошо, даже если он с температурою. Сейчас чихну, сейчас ещё, ещё – где же друг с таблеткой и микстурами, – продолжила веселую песенку Аркадьевна.

Мальчишки раскраснелись от температуры, принялись сильнее чихать и кашлять, а в комнате появилась Изольда Татьяновна.

– Я буквально на минуточку, – извинилась она, выставила на стол микстуры и положила таблетки.

– Будет много времени на всё, – не унималась Аркадьевна, с интересом наблюдая за происходящим. – Телевизор скрасит жизнь до вечера.

Тут в комнату вошла Раиса Василисовна с маленьким телевизором в руках и водрузила его на тумбочку.

– Чтобы болеть нескучно было, – сказала она с улыбкой и тотчас ушла.

Ребята переглянулись, а девочка продолжала:

– Друг мне апельсинов привезёт. Апельсин оранжевый и друг весёлый лечат всё.

Не успела Аркадьевна допеть, как появился директор. Глеб Жаннович вручил ребятам апельсины и сказал:

– Витамин С. Первое дело при простуде.

Тут все захохотали, а директор покачал головой:

– От жара, должно быть.

– Проверим? – весело спросила Аркадьевна. – А ну, ребятки, живо градусники вставляйте в подмышки!

Через несколько минут она спросила:

– Сколько?

– Тридцать шесть и шесть! – ответили ребята.

– Вот и замечательно, – обрадовался директор.

Дождик лил уже неделю, а воспитанники хмурились, ведь в такую погоду нос на улицу не высунешь.

– Аркадьевна, спела бы песенку какую, – сказала Наташа. – Уж больно пасмурно на душе.

– Выглянуло солнышко, блещет на лугу, – запела девочка. – Я навстречу солнышку по траве бегу. И ромашки белые рву я на лету.

– Ой, солнышко выглянуло! – обрадовалась Юля. – И ромашки на лугу выросли.

Девочки прибежали на лужайку и принялись плести веночки, а Аркадьевна что-то мастерила из травинок и тихо напевала:

– Палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек.

Поделка ожила и стала ножками прогуливаться между девочками.

– Человечек! – засмеялась Юля.

– А теперь добавим ножек – получился осьминожек, – спела Аркадьевна.

– Ой, глядите! – воскликнула Наташа. – Осминожек- восемь ножек.

И тут Аркадьевна пропела:

– Какой чудесный день, какой чудесный пень, какой чудесный я и песенка моя. Ля-ля-ля. Не скучно мне ничуть, пою когда хочу. Какой веселый я и песенка моя.