Пояс астероидов

Но, к несчастью, эта колыбель баюкала подкидышей. Теперь природа зарождения звезд немного прояснилась; космические корабли, исследуя лабиринты туманностей, регистрировали всевозможные стадии формирования звезд: от облаков газа и пыли диаметром в одну шестую парсека с плотностью чуть выше плотности межпланетного пространства, и, через разновидность горячих туманностей, аналогичных Тау Тельца, обладающих видимым излучением, вплоть до множества солнц с пылающими водородными оболочками. Словно подкидыши, не знающие ничего о своем происхождении, мы можем лишь пытаться восстановить картину зарождения нашего мира. И точно так же, мы ничего в точности не знаем о строении многочисленных беспризорных звезд. Многие десятилетия в науке господствовала гипотеза о зарождении космических тел в результате случайных сочетаний элементов межзвездного пространства, теория вероятности довлела над мнением большинства ученых. Дик Ледерманн, будучи консервативным от природы, с легкостью воспринял эту теорию. Он нисколько не сомневался в вероятности того, что хаотические «вихри», образующиеся в космосе, способны создать плотную концентрацию газа и что сила притяжения в таком пазовом облаке может превысить воздействующие нa него силы, порождаемые другими космическими процессами галактики, и образовать на облаке заряд, притягивающий мельчайшие частицы материи, рассеянные в космическом пространстве.

Элвин Тоунер, который был почти на двадцать лет старше своего напарника, глубоко верил во всемогущество статистики. Как и всякий имеющий представление о физике, он осознавал, что в основе законов Вселенной лежат статистические данные. Он допускал, что некоторые звезды вполне могли образоваться в результате благоприятного стечения обстоятельств, но ему казалось невероятным, чтобы случайное перемещение межпланетных газов создало все необходимые условия для формирования такого количества наблюдаемых звезд, даже принимая во внимание солидный возраст космических тел. Тоунер был убежден – причем убеждение его основывалось как на слепой интуиции, так и на свойственной ученому привычке искать всему рациональное объяснение, – что в основе формирования протозвезд лежит какая-то особенная вселенская направляющая сила.

Ему не составляло труда доказать, что без подобных процессов звезды никогда не обрели бы характерную для них плотность. Ледерманн так же легко мог отстоять обратное мнение. Доказательства космонавтов основывались на одних и тех же статистических данных и законах теории вероятности, различаясь лишь исходными условиями, принимаемыми каждым из оппонентов. Ни одно условие обоих доказательств невозможно было опровергнуть; и обе гипотезы – за неимением возможности по-настоящему удостовериться в справедливости какой-либо из них – продолжали параллельное сосуществование. Однако теперь исследователям предоставилась хорошая возможность проверить свои предположения, правда на ее реализацию ушло немало сил и средств в том или ином виде.

Для главного эксперимента потребовалось точно измерить положение, векторную скорость и ускорение более пяти астрономических объектов, причем, не считая разрешенных Гейзенбергом минимальных погрешностей, сделать это надо было практически одновременно. Поскольку приходилось работать с электромагнитной энергией, большая часть отведенных двух часов ушла на установление волновой сетки, на фоне которой должны были проводиться измерения. Да еще, кроме всего прочего, пришлось учитывать силовые поля самих приборов.

Программа эксперимента не отличалась оригинальностью. После анализа волновой сетки космонавтам предстояло провести предварительные измерения векторов движения объектов, находящихся в зоне исследования. Предполагалось, что сами измерения удастся провести практически мгновенно, тогда как фиксирование и запись показаний должны были занять не менее часа – именно такое время потребовалось бы для прохождения сигнала по волновой сети с «Имиргара» на «Анфордус». Затем данные при помощи кристаллического преобразователя планировалось переправить на главный корабль.