Пояс неверности

– Наше время тем и знаменательно, – заговорил Руслан, любовно перебирая снимки, – что, попадая на уровень выше остальных, человек ломается. Его главной целью становится урвать, не брезгуя средствами. Примеров много, когда вор становится олигархом, преступник – борцом за справедливость, отъявленный бандит – политическим деятелем. Он понимает, что наказания можно избежать, были б бабки. Вот и принимается за дело. Естественно, завязывается с мошенниками и уголовниками. Одни ему помогают идеями, вторые – осуществить их, притом каждый получает долю. Так и попадают в зависимость друг от друга, так сколачиваются банды нового типа, к которым часто невозможно подобраться, как у нас. И от этого никуда не денешься.

– Не нагоняй тоски, много людей порядочных, а не одни дармоеды и жулье, – возразил Артем. – У вас в городе, кстати, власть в параличе. Всем заправляли и пока заправляют могучие кучки.

– Как раз у нас в городе то, о чем я только что говорил, – категорично заявил Руслан. – Чиновники в креслах подчинены кланам, а не парализованы. Разве нет? Они исполняют волю могучих кучек, покрывают их, даже органы правопорядка на их стороне. И не бесплатно это делают. Примитивное сращивание криминала и властных структур. Вот вам и беспредел. Ужесточило бы правительство меры, а нам существенно увеличило б зарплаты, глядишь, и беспредел уменьшился бы. С ними надо так: украл – пошел в тюрьму, убил – получай пулю. Депутат, чиновник, политик, мент – получи заработанное. Тогда и будет порядок.

– На критике правительственных мер поставим точку, – сказал Артем. – Должен обрадовать, наша работа увенчалась успехом. Теперь нам станут помогать, вернее, мы поможем взять товарищей мафиози. Приказ свыше! А сколько с кресел полетит...

– И когда решено это сделать? – оживился Каракуль.

– Скоро, – ушел от ответа Артем. – Я внес нашему перепуганному насмерть начальству кое-какие предложения, оно воскликнуло: «Одобрям!» Своя же рубашка ближе к телу, вот и готовы сдать Хачика, Шкалика и всех, кто с ними был хотя бы знаком. Каракуль, ты через недельку сможешь встать?

– Я сейчас могу.

– Ну-ну, полежи, отдохни. Ранение все же. Всему свое время, – сказал Артем и стал прощаться. – Обещаю настоящий карнавал. А что, гулять так гулять!

Каракуль ничего не понял из загадочных слов Артема, стало только ясно, что готовится заключительный акт, значит, скоро можно будет выйти из подполья. Да можно ли? Артем пока ничего не говорил, но побег и несколько трупов по-прежнему висели на Каракуле.

Днем Самвел не выходил, поэтому, лежа на кровати во флигеле, от нечего делать курил. Сегодня запрещено даже выглядывать в окно. К Дудину пришла медсестра, она не должна видеть посторонних. Почему, собственно, Дудин скрывал Самвела от глаз людских? Что в том особенного, если его увидят соседи? Мало ли кто приехал к нему. Эти вопросы Самвел задавал компаньону. Тот обычно уходил от ответа или приводил малоубедительные доводы, один из которых – никто не застрахован от провала, посему лучше не светиться, чтобы кто-то не сказал: я их видел вместе, они сообщники. Если вдруг один погорит, второго за собой не потянет. Ну, в общем-то правильно, Самвел соглашался, а все ж надоело в затворниках жить. Он испытывал острую нужду в общении не с одним Дудиным, человеком замкнутым. Ему хотелось сходить в бар, погулять у моря, снять девушку и оторваться – вполне нормальные желания для молодого человека.

Дудин вытащил его из скверной переделки. Однажды Самвел участвовал в ограблении, втроем напали на парочку, гуляющую ночью. А мужик оказался не из пугливых, дал отпор сразу троим, и здорово дал. У него же не было написано на лбу: всем ребра переломаю, вот и случилась промашка. Самвел ткнул его ножом, а баба его успела милицию вызвать. Дудин, как потом выяснилось, наблюдал сцену ограбления, помог бежать, привел в свой дом. А затем принялся обрабатывать: мол, есть способ заработать сразу много, а не трясти прохожих, в карманах которых часто одна пыль вместо бабок. Самвелу хотелось много денег, и не важно, каким путем их достать. Родился он от смешанного брака, в их русско-армянской семье вечно царил недостаток, родители тянулись и тянутся из последних сил, а толку нет. Самвелу не нужна такая жизнь, он понадеялся взять все и сразу, как делали некоторые. Нынешнее затворничество поддерживали лишь картины будущих благ: он за рулем крутой тачки, имеет роскошный дом, загорает на пляжах Европы, оставляет в ресторане за легкий перекус целое состояние. Самвела вновь одолели фантазии...

А медсестре, сделавшей уколы больной, нечем было утешить Дудина:

– Ей остались считаные дни, будьте готовы ко всему.

– И нет никакой надежды? – Дудин, нахмурившись, глядел в пол.