Пояс неверности

– Бухгалтерские документы, платежи, а следом истинные дела. Где спрятали концы и как, куда бабки направляли и сколько, кто партнер, какие судна фрахтовали, что и куда перевозили, что и сколько привозили. Счета, разумеется...

– Что ви хотите? – выдавил Хачик, понимая весь ужас положения.

– Лимон. Всего-навсего «лимон». «Лимон» «зелени», Хачик. Это же мелочь для тебя.

– Такой сумма не лежит в кармане, – ответил Хачатур Каренович, что означало – я иду на все ваши условия.

– Понимаем. Двенадцатого мая в одиннадцать вечера встретимся.

– Но в это время у меня болшой прием...

– Мы в курсе. Кейс держи при себе, мы его заберем сами.

– Как я получу дискеты?

– В руки, Хачик, лично в руки. Это будет наш подарок тебе.

Хачатур Каренович слушал гудки с час, не меньше...

– Артем Игоревич, есть, – услышал Артем по телефону в то время, как Хачик положил трубку.

– Еду, – вскочил он с постели.

Глава 28

Двенадцатого мая повезло с погодой, было очень тепло. Гости съезжались в порт к семи часам, разряженные в пух и прах, предвкушая грандиозное веселье. Их встречали молодые серьезные парни с переговорными устройствами, дежурно улыбались и провожали до причала, где пришвартован был сухогруз, предназначенный для банкета. Этот каприз Хачика – отмечать годовщины на кораблях – всячески поддерживали его знакомые, которым банкеты на палубах казались экзотическими. Сухогруз отдраили, поставили столики на палубе, накрыв белоснежными скатертями. Гирлянды крошечных лампочек мигали и переливались всеми цветами радуги, создавая праздничное настроение. На сколоченной эстраде музыканты проверяли аппаратуру, певцы стояли в сторонке. Обычно Хачатур Каренович приглашал на банкеты парочку российских звезд. А сегодня ограничился местными вокалистами из ресторанов и самодеятельности. Официанты придирчиво осматривали столики на два-четыре человека, заставленные едой. Хачик не Булькатый, у него и продукты высший класс, и спиртное не местного разлива.

Хачатур встречал гостей на сухогрузе. Встречал невеселыми глазами и вымученной улыбкой, но с возгласами приветствия, находя для каждого гостя пару теплых слов. В руке сжимал ручку небольшого кейса, сжимал до белизны пальцев. Ожидая очередных гостей, поднимающихся по трапу, выискивал среди увеличивающейся толпы незнакомцев, проникнувших на судно каким-нибудь другим путем. Плеск воды, бьющейся о борта, не приносил обычного умиротворения, напротив, нагнетал беспокойство. За полчаса до съезда гостей пожаловал Артем Игоревич, которого уже не поворачивался язык назвать «малчиком». Он прибыл с большой командой людей в штатском. Хачик, признаться, был шокирован, но Артем, видя его растерянность, мгновенно объяснил их появление:

– Они не на праздник пришли, а охранять вас. За два месяца три убийства – многовато, я не прав? Мы не уверены, что ваша охрана надежна.

– Да, да, – согласился Хачатур Каренович, скрывая недовольство и наблюдая, как человек двадцать разошлись по палубе. – Ви прави. Располагайтес... не стесняйтес...

Он распорядился, чтоб поставили дополнительные столики для незапланированных гостей, где те пожелают сидеть. А ведь среди милиционеров мог затесаться и тот, кто пришел за кейсом. А как же дискеты? Кто и как их отдаст? Еще неизвестно, где теперь вторая половина бумаг. Хачатур чувствовал себя бессильным перед обстоятельствами. Это удручало, натягивало нервы до предела. Его кораблик приплывет только завтра вечером, до этого много воды утечет. Стоял бы кораблик сейчас в порту, Хачатур не платил бы ни за дискеты, ни за бумаги, плюнул бы на праздничный вечер. Каждый год пышно отмечал свое пребывание на посту начальника порта. Последние шесть лет Хачик не просто начальник, он хозяин акватории! Шесть лет – и порт невозможно узнать. Планы простирались далеко, сулили выгоду всем, начиная от рядовых горожан и кончая высшими чинами в городе. Если бы не Алекс со своим досье! И не Каракуль!

Внезапно лицо Хачатура Кареновича брезгливо сморщилось, но лишь на миг. Он научился менять маски с быстротой актера пантомимы. Брезгливость вызвали Петя Шкалик и Тимоха, поднимавшиеся по трапу. Тимоха был несколько скован в движениях, передвигался с трудом, словно в штаны наложил, причем в дорогие штаны, цвета спелой вишни с золотистым отливом. И бабочку не забыл прицепить к тощей шее. Хачатур Каренович, про себя плюясь, встретил и их радушно, распорядитель повел обоих за один столик.

Едва гостей перевалило за полсотни, певцы запели, очень даже неплохо, популярный шлягер, а народ все шел и шел. Дамы пестрели нарядами и сверкали украшениями. Одежда мужчин разнообразием не отличалась, в основном одеты были в черные костюмы и белоснежные рубашки с белыми бабочками – последний писк моды в городе.

– Как на похороны приползли, – мрачно пошутил Руслан, взирая на публику. Лично он не позаботился о внешнем виде, облачился в будничную одежду. На претензии Артема, вырядившегося в новый костюм, ответил, что он на работе. Закончив изучать гостей, уставился на стол. – Вот уж не думал, что придется у Хачика водку жрать.