Пояс неверности

— Булькатый хотел Хачика смести, занять порт, я сказал об этом Хачику… — поспешно выпалил Тимоха, так как теперь видел выход в чистосердечном признании. Еще надеялся, что глубоко пострадавшей стороне будет снисхождение.

— Вот! — вскочил воодушевленный Артем. — У вас, Хачатур Каренович, был мотив. Этого звена мне недоставало. Но тут есть некоторые неясности. Скажем, зачем стрелять в труп? И еще одно: зачем второй убийца оставил рядом с телом пистолет Каракуля? Вам, Хачатур Каренович, нужно было, чтобы все службы города поднапряглись и отыскали Каракуля. А там, вы надеялись, заберете у него компромат на себя, заодно представился случай убрать активного соперника, то есть Адама. Видите, как просто?

— Это надо доказат, — отпарировал Хачатур.

— Докажем. Каракуль добыл бумаги за пятнадцать минут, верно, Бутыль? (Тот лишь поменял позу.) Каракуль отдал документы вашим людям на диком пляже, но половину, и получил полумертвого Вадима. А мы были с ним. Видите ли, слишком тяжело добывали мы бумаги, не хотелось отдавать их все. У нас не было гарантии, что получим дискеты, о которых рассказал Каракуль, да и не знали, что на них. Потому вам подсунули не вторую половину, а «куклу».

— Я требую адвоката, — произнес Хачатур.

— Настал черед третьей части: кто же стрелял в Каракуля? — словно не слышал его Артем. — Шкалик постоянно общался с братом, а тот по неизвестным причинам прекратил давать о себе знать. Петя забеспокоился: почему от брата Васьки нет вестей. Ночью он двинул к дому Алекса. Увидев Каракуля в окне, все понял. Надо было выручать братца. У вас, Бутылкиных, преступления — семейная традиция. Решение Петр принял мгновенно: застрелить Каракуля. Ты навинтил глушитель…

— Я такой фигни отродясь не слышал, — нервозно рассмеялся Шкалик.

Артем нажал на кнопки телефона:

— Давайте номер два.

Немного дольше ждали, чем Васильича. В кабинет вошли Каракуль и Лия. Хачатур Каренович замер на некоторое время, потом откинулся в изнеможении на спинку кресла. Шкалик сжал зубы и нахохлился. Это был тот козырь, который бьет все карты в колоде. Каракуль и Лия сели в кресла у противоположной стены.

— Знакомить никого не надо? — съязвил Артем, поскольку его проигнорировали, обратился к Каракулю: — Скажи, Захар, ты видел, кто в тебя стрелял?

— Да, — ответил тот. — После выстрела я упал, а Шкалик взобрался на окно, тогда его и увидел, потом я закрыл глаза. Он спрыгнул с подоконника и сказал: «В десятку». После этого побежал через кухню к двери. Дальнейшее я не помню.

— Думаю, этого хватит, — сказал Артем. — Ну, и последнее. Мы поставили ваши телефоны, Хачатур Каренович, на прослушивание, так выяснили, что вам звонили и шантажировали. Звонил тот же голос, что и мне. Этот же человек потребовал миллион долларов за дискеты, правда, он изменил тембр, но специалисты сказали, что это один и тот же человек. Вы разрешите воспользоваться вашим компьютером?

Не получив разрешения, Артем прошел к компьютеру, находившемуся около стола Хачатура, включил, вставил дискету, через несколько минут присвистнул:

— Вот и все. Господа, вам и без убийств хватит на максимальный срок.

Артем сделал знак Руслану, тот пригласил милиционеров.

— Вы все задержаны, — сказал Артем, не отрываясь от монитора. — Вам, каждому в отдельности, сказать, какие статьи вам предъявляют?

— Не надо, — буркнул Хачатур, глядя, как на его холеные руки надевают наручники.

Он в наручниках?! Хачатур Каренович не представлял, что судьба может быть такой злодейкой, а удача отворачиваться так быстро. Смотря на два стальных обруча на запястьях, не верил глазам. Воспринимал происходящее страшным сном и ждал, когда же он проснется и тем самым прекратится этот бессмысленный кошмар. Его тронули за плечо. Нет, сон не прервался, это явь, которая заставляет людей пускать пулю в лоб. Однако Хачатуру Кареновичу ни при каких обстоятельствах не захочется пули, он приложит все силы, чтобы не только выжить, но и вернуть себе свое. В этом его мощь, в этом смысл жизни: его никогда и никому не сломить, он победит. Поэтому Хачатур пошел к двери спокойно и с достоинством в отличие от брыкающегося Пети Бутылкина, истерично ругавшего легавых со слюной на губах. Тимошенко трясло, несчастного не слушались ноги…

Открылись ворота, Дудин въехал во двор и сразу заметил лежащего в крови Самвела, бросился к нему. Воспользовавшись тем, что второй человек повернулся спиной, Радж неслышно выскользнул на улицу и потрусил к дому Руслана. Дудин присел. Напарник был еще жив, но безнадежен.

— А, черт! Мне только этого не хватало, — и Дудин снова выругался, потом приподнял голову Самвела. — Кто тебя? Говори!

Самвел только хрипел, выбрасывая красную пену изо рта, однако все понимал. Он смотрел на Дудина умоляющими глазами, очевидно, просил помощи. Он хотел жить.

— Извини, парень, — сказал Дудин, уложив его голову на землю и вытирая руки о свой свитер. — Жаль, здесь тебя прикончили, жаль. Я планировал в другом месте…