Пояс неверности

Она вскинула прекрасные глаза с застывшим в них страхом, произнесла:

— Но… я… поклялась…

Это очень позабавило Хачика, теперь он рассматривал ее, посмевшую не выложить все сразу, так, будто придумывал ей казнь. Вытянув трубочкой губы, Хачик прищурил большие глаза навыкате, а пальцами постукивал по стене. Вдруг резко переменился, гаркнул, отчего Лия вздрогнула:

— Код!!

Она выпалила несколько цифр. Хачик криво усмехнулся: дата смерти матери Алекса. Элементарно! Можно было и догадаться. Он отошел от кладовой, сделав кивок одному из своих охранников. Тот вошел внутрь, сдвинул рукава куртки к локтям, начал набирать цифры. Открыл. Каракуль не поверил своим глазам. Сейф был пуст. Только пара листочков покоилась на полке.

Глава 8

Радж прислушивался к голосам в доме, лежа в спальне Алекса и прижимая лапой ненавистный лоскут. Время от времени опускал нос в кусок от штанины, втягивал запах. На улицах он принюхивался в надежде, что однажды встретит того, кто невидимой рукой сразил Алекса, затем ударил больно и его. Так больно, словно укусил, до сих пор ныла ляжка. Но сегодня пса больше занимали звуки голосов. То они были миролюбивые, то звучали жестко и требовательно. Затем все стихло, пес успокоился, уложил голову на лапы, закрыл глаза. Но вот опять внизу послышались резкие голоса. Что-то происходило в доме, голоса беспокоили. Радж приподнял морду, напряг мышцы…

— Я так понял, — произнес медленно Хачик, глядя в упор на Лию, стоявшую перед его креслом в гостиной, как преступница перед судьями, — из тебя все вибиват надо? Лия, где бумаги Алекса?

— Я не знаю, я не трогала их, — ответила она, вся сжавшись.

Каракуль облокотился о высокую спинку кресла Хачика, изучал Лию с не меньшим любопытством и вычислял, куда она могла деть документы. Хачик не остановится ни перед чем, добывая их. В руке он держал лист из папки, его Каракуль запомнил, потому что тот лежал сверху. «Это какой надо быть дурой, — думал Каракуль, — чтобы не положить папку в сейф! А зачем она оставила листы из папки? Документы найдут у нее в комнате, сын останется сиротой. Может, эта дуреха догадалась спрятать их вне комнаты? Теперь ей нельзя отдавать папку, все равно прикончат. Только бы не нашли…» Пришел охранник и бросил на стол полиэтиленовый пакет. Хачик не поленился податься вперед, развернул.

— Что это, Лия? — спросил, хотя всем были видны пачки денег, следовательно, в ее комнате обыск уже сделали.

— Это мои деньги, — сказала она довольно твердо.

— Так много? — По лицу Хачика не определить, поверил он или нет.

— Я работала у Александра Юрьевича два года, скопила.

— Он хорошо нам платил, — вдруг влепил глупость Сашко. Глупость, потому что домработницам не платят столько. И такую сумму ей «скопить» невозможно.

— Ей он мог не платить так, как охране! — отчеканил Хачик, затем перешел на ласковый тон: — Ти украла? Это нехорошо.

— Мне дал их Александр Юрьевич, — кусала губы Лия.

— Врешь, потаскуха! — Хачатур Каренович вышел из себя, побагровел. — Ти взяла деньги и бумаги в сэйфе Алекса. Кроме тебя, никто не знает код. Он сказал код, когда визвал к себе, ти сама сказала! Бумаги били в сэйфе, я знаю. Верни!

— Но у меня их нет! — вскрикнула она и расплакалась, закрыв лицо руками.

— Лия, — вдруг успокоился он, впрочем, спокойствие было напускное, — ти питалась обманут меня. Ти будешь наказана. Эсли не отдашь бумаги… со мной пириехали сэм человек. Лия, я отдам тебя им. Ти хочешь это?

— Хачатур Каренович, отдайте ее мне, — выступил из-за кресла Каракуль.

— Пачему тебе? — повернул тот голову и подозрительно сощурил правый глаз.

— У него давно зуб на нее, — промямлил Кизил, ухмыляясь. — Она надела ему на голову кастрюлю с соусом, и он только и ждал случая проучить девчонку. Алекс не позволял.

— Алекс? — удивился Хачик и даже плечи поднял, мол, не похоже на компаньона, он же терпеть не мог женщин.

— Отдайте ее мне, — повторил Каракуль, вальяжно обходя Лию, — я из нее вытрясу не только бумаги. Мне она все отдаст, вот посмотрите.

Лию била дрожь, это было видно по плечам и рукам, которыми она закрыла лицо. Когда Каракуль попытался обнять ее, она отбила его руки и отпрянула в сторону. Каракуль пожал плечами и развел руками, дескать, строптивая девушка, но меня это не остановит. Охранники Хачатура цинично посмеивались — такое забавное развлечение на скучной работе редко приходится видеть. Кизил никак не реагировал на сцену, а Сашко отвернулся. Васильич вдруг с жалобной интонацией быстро проговорил:

— Да отдай ты бумаги, дочка, на кой они тебе?

— Но у меня их нет! — закричала она, отходя к стене. — Господи! Неужели думаете, я их не отдала б? Поверьте мне…

— Они там били! — поднял лист из папки Хачик, сверкая гневом. — Никто, кроме тебя, не знал, где сэйф. Никто не знал код.

В это время по лестнице, тяжело громыхая и с предупреждающим рыком, сбежал Радж. Остановившись возле Лии, оглушительно гавкнул несколько раз и замер, опустив голову вниз, будто собирался бодаться.

— Уберите Раджа, — сказал Хачик. — А то скажу застрелит его.