Пояс Ориона

Проделав всё это, она откинулась на спинку, шумно выдохнула и запустила пальцы в кудри, но тут же отдёрнула руку, вспомнив, что у неё сегодня – укладка!

Она приготовилась к ужину с мужем и детьми.

А ужинать будет с мальчиком Родионом.

Ну и хорошо, ну и отлично.

Сейчас они закажут всего самого вкусного, а потом поднимутся в номер, и Родион будет рисовать, а Тонечка немного подумает в тишине.

…Как это у героинь сериалов получается расследовать любое дело легко и просто! Почему у неё, у Тонечки, которая придумала этих героинь два десятка, не получается ничего?..

Нужно ещё раз сходить в музей, чтоб подтвердить свои догадки, этим она займётся завтра утром. Пока ещё не очень понятно, как это сделать, но она что-нибудь придумает!

Нужно позвонить Сергею Степанову из ФСБ и расспросить как следует про этот самый Пояс Ориона, хотя бы как он выглядит! И рассказать, что Пояс ищет не только служба безопасности, но и ещё кто-то – ведь у Родиона требовали, чтоб он вернул «то, что взял в том доме», и говорили, что «кусище ему не по зубам», а что это может быть, если не украденное сокровище? А подполковник Мишаков утверждал, что мальчишку избили подручные местного авторитета Сутулого, стало быть, ищет авторитет!

Нужно попробовать узнать, как связаны её любимый, драгоценный муж и Кондрат, но это никак невозможно сделать, только ждать сведений, которые ей обещали добыть в Москве.

Нужно думать сначала – вдруг прав директор музея, и Лена Пантелеева на самом деле убита, а Тонечка просто убедила себя в обратном!

…Господи, как ей необходимо поговорить с мужем, а говорить никак нельзя, он может быть причастен!

…Нет, не может! Он не может ничего украсть!

…А Кондрат Ермолаев может убить?..

– Ты чего будешь? – спросил рядом Родион, и Тонечка очнулась. – В смысле есть?

Она потянула к себе карточку меню и сказала уверенно:

– Всё. Я буду есть всё, я целый день об этом мечтала.

Родион возликовал:

– Тогда я тоже всё! Можно?

– А я? – спросили рядом. – Можно?

Тонечка подскочила в кресле и уставилась с изумлением.

Её муж, который собирался принимать на грудь со старым другом Мишаковым, стаскивал дублёнку, разматывал с шеи шарф, вид самоуверенный и довольный.

– Как?! – спросила Тонечка. – Ты здесь?..

– А что? Ты меня не узнаёшь, шери?

– Узнаю! – воскликнула Тонечка, вскочила, пылко его поцеловала и призналась: – Как я рада тебя видеть.

…Пусть он замешан во что угодно! Наверняка это как-то объясняется – легко, просто, разумно и логично. Её муж – самый лучший человек на свете.

В сценариях она как раз так и писала: жена до последнего не верит в измену, предательство и прочие пакости, потому что верит в мужа!.. Она писала и думала, что пишет про идиоток, что всякая нормальная женщина точно знает, на что способен, а на что не способен её муж, и внезапное превращение из принца в чудовище не может застать её врасплох!..

И ещё она думала, что только идиотка может отрицать очевидное!

Сейчас она решительно не чувствовала себя идиоткой, хотя отрицала очевидное – её муж темнил, недоговаривал, не отвечал на вопросы, но она точно знала, что это ничего не означает.

Он – самый лучший человек на свете, и точка.

– Где ты был?..

– Ворон считал, – ответил самый лучший человек на свете. – А ты где была? И остальные дети куда делись?

– Они в театр пошли, потом к нам прибегут. А мы с Родионом …

Тут она вдруг сообразила, что не знает, что можно, а что нельзя рассказывать – в этой новой реальности!

Про директора музея – можно или нет?

Про Зосю, сестру Кондрата, можно?

– У тебя причёска, – заметил Герман, усаживаясь за стол. – Красиво.

– А Родиону не понравилось, – сообщила Тонечка, лихорадочно соображая, что говорить.

– Она на себя не похожа с такой причёской, – заявил Родион Герману.

– О собеседнике нельзя говорить местоимениями в третьем лице, – встряла Тонечка, – Можно по имени! Например, Тоня не похожа на себя.

– Тоня не похожа на себя, – повторил мальчишка, и Герман засмеялся.

– Что это тебя в парикмахерскую понесло?

– Я хотела поговорить с гримёршей Лены Пантелеевой, – решилась Тонечка. – Я думала, может, хоть гримёрша знает, куда она делась?

– Знает? – спросил Герман, и Тонечка отрицательно покачала головой.

– А я к собакам ездил, – похвастался Родион. – И потом ещё в музей мы ходили!

– К каким собакам? – не понял Герман. – В какой музей?..

– Я тебе потом расскажу, – затараторила Тонечка, – у нас свои секреты.

– Я уже понял. Тоня, я прошу тебя, не лезь куда не следует!

– А куда мне следует лезть? В сценарий?

– Хоть бы в сценарий! Кстати сказать, он с места так и не двигается, да?

– Я найду Лену, а потом сразу напишу тебе сценарий, – упорствовала Тонечка.

Родион встревоженно переводил взгляд с одного на другую – ему показалось, что они ссорятся.

– Мне не нравится твой сыщицкий азарт.

– Можно подумать!.. Кто меня втянул во всю эту ерунду? И бросил!

– Я тебя бросил? – поразился Герман.

– Ну, конечно! – Тонечка вдруг почувствовала, как слёзы обожгли глаза, вот уж некстати! – Ты привёз меня сюда, заставил искать жену Кондрата, а сам… а сам…

– Тоня, – одёрнул Герман негромко.