Пояс Перуна, или Витязь познания

Догнал стрелу, когда она находилась в паре метров от оленя, который уже делал прыжок… Проверив траекторию полёта стрелы, я понял, что она в лучшей случае лишь заденет спину животного. Хотел подправить стрелу, но побоялся, что только испорчу всё…

Осторожно взял стрелу за острие и осторожно придавил её к низу, придавая ускорение и одновременно подправляя полёт… Когда она приблизилась к груди оленя, отпустил…

Как в замедленной съёмке я видел вход стрелы в тело животного, как раз в том месте, где билось его сердце… Смерть оказалась мгновенной…

И в этот момент я вернулся в обычный мир. Облегчённо вздохнул всей грудью свежий воздух. Я двигался столь быстро, что трение сильно нагрело меня. Было такое ощущение, что я побывал в жаркой бане…

В голове мелькнули смутные образы бани – сначала русской, а затем и сауны…

Некоторое время смотрел на последние конвульсии оленя. Убрал оружие и принялся обдумывать случившееся…

Оказывается, я был способен лично для себя ускорять время. Это открывало передо мной новые огромные возможности. Эх, если бы я знал о них раньше! Насколько бы легче мне было!..

Например, я мог бы вообще не сражаться с противниками, а просто миновать их, предельно ускорив для себя время. Сходным образом миновал бы дракона, не пришлось бы лезть ему в пасть… Пробежал бы прямо сверху по нему или снизу под ним, и знай наших!..

Но вспомнив о кулаках после драки, оставалось лишь бы себя по голове.

Махнул рукой: обидно, досадно, но ладно. Нужно думать о настоящем.

Освежевал тушу, вырезав самые лакомые куски, которые поджарил на костре и полакомился ими. Всё время я внимательно следил за окружающей меня местностью, опасаясь повторения того, что уже было: после такого же обеда меня одурманили и пленили…

После двинулся в путь, хорошо отдохнувший, набравшийся сил. Теперь идти было куда веселее.

Через некоторое время впереди показались скальные образования. Они показались мне сделанными искусственно, ибо располагались чуть ли не по линейке, очень ровно. В глубь вели многочисленные ходы.

Тут пришлось поломать голову. Тропинка разветвлялась и направлялась сразу к нескольким ущельям. По какой же мне идти?.. Поразмышлял и выбрал самую протоптанную.

Пришлось идти по узкому ущелью, скорее – расщелине. Она часто разветвлялась, меняла направление. Я шёл, шёл и шёл, обычно выбирая дорогу наугад. А когда оказался снаружи, то с изумлением обнаружил, что стою практически там, где я недавно входил в скальную гряду. Только теперь я стоял у соседней расщелины.

Крякнул с досады и повторил попытку, только теперь стараясь более взвешенно выбирать путь, когда расщелина двоилась, но результат оказался прежним. Больше того, словно в насмешку надо мной, каменный лабиринт вывел меня точно туда, куда я входил в первый раз.

Вспомнив о реке, я подумал, что могу преодолеть преграду по воде. И поспешил к ней.

Аж мурашки по коже пробежали, когда я оказался на берегу: река разлилась на огромное пространство, ибо ей предстояло пересечь точно такие же каменные преграды. Я понадеялся, что верное направление мне укажет ток воды, смело вступил в воду. Но лучше бы я этого не делал!..

Теоретически я поступил верно, плыл, вроде бы по течению, долго блуждал по теснинам и лабиринтам, нередко попадал на совсем застойные участки, которые говорили о тупике, искал правильную дорогу, но никак не мог выбраться из каменных теснин. Плутал в них так долго, что даже начал немного паниковать, испугавшись, что навсегда останусь здесь, задохнувшись от недостатка воздуха. И даже обрадовался, когда выбрался из лабиринта, хотя я оказался в первоначальной точке своего отправления.

Решил, что лучше уж пытаться преодолеть преграду по суше. Вторично лезть в воду ой как не хотелось.

Отправился к наземным расщелинам. Но и все следующие попытки оказались безуспешными. Я неизменно оказывался на прежнем месте. Надо мной словно бы кто-то издевался, водя за нос.

Это сильно разозлило меня. Решил попробовать в другом месте, подальше от тропы. Двинулся вдоль каменной гряды.

В стороне у перелеска приметил струйку дыма. Направился к ней и увидел хижину, возле которой протекал ручей и находилась ограда, опоясавшая скотный двор.

При моём приближении открылась дверь, из неё вышел старик с копьём в руках. Едва глянув на меня, он переменился в лице, затрясся всем телом, бросил копьё и повалился на землю, отбивая поклоны, восклицая:

– Господин, ты вернулся! Ты вернулся!

Это озадачило меня.

– Встань, – сказал я.

Он послушно тут же поднялся, продолжая повторять:

– Хвала богам, ты вернулся!

– Ты меня знаешь?

Он недоумённо посмотрел на меня, словно услышав совершенную нелепость.

– Объясни, откуда ты знаешь меня?

– Ты соблаговолил взять меня проводником. – Он тут же сделал попытку упасть ниц, но я удержал его. – Я оказался плохим проводником, это по моей оплошке гхырх съел тебя. Прости, господин!

– «Съел меня»? – я вспомнил о драконе, который «полакомился мною». Неужели он знает об этом? Откуда?!

– Ты же по моей вину угодил в яму к гхырху, по моей непростительной вине! Я слишком поздно предупредил тебя.