Пояс Поветрули

– А чего они высыпались, как куры на крупу? – продолжал отчитывать муж. – Заранее знали, кто приедет. Да что там говорить! – махнул рукой Михаил Антонович. – Мне Фёдоров все рассказал, а он от жены узнал.

Мария Николаевна не стала слушать окончания обвинительной речи и молча ретировалась.

Она решила пройтись к реке и вскоре ее догнала встрёпанная Ленка, как и большинству нормальных людей, давался нелегко.

– Пока всё глухо, – сообщила она и задала вопрос в свою очередь:

– Как отреагировал профессор? Он вообще что-нибудь говорит?

Ленка даже зажмурилась, сознавая важность момента. Ведь сейчас она процитирует самого профессора.

– Василий Кузьмич, входя в дом, сказал: «великолепно», и обвел рукой весь Полянск!

– Ну я рада, что ему понравилось, – откликнулась Симагина. – Однако, тебе не пора ли бежать? – напомнила она Образцовой.

– Верно! – воскликнула Ленка. – Спасибо за информацию.

С этими словами она повернулась и опрометью понеслась домой. На лицо Марии Николаевны легла странная улыбка. Она улыбалась Ленкиной предсказуемости. Но как относилась к этому качеству, заключить из улыбки было невозможно.

Высокий лысый человек, убедившись, что рядом никого нет, раскрыл компактный саквояж и вынул оттуда необходимые аксессуары. Таковыми оказались седой парик, седоватые усы и солнцезащитные очки. Также он воспользовался косметическими средствами, чтобы придать своему лицу неприятный вид. Нос он сделал чуть красноватым, под глазами нарисовал круги, после этого он посмотрелся в карманное зеркальце и с удовлетворением кивнул. Новоиспеченный седой закрыл саквояж и слегка скорчившись, вышел на улицу. Кинув взгляд по сторонам и удостоверившись, что никто на него не смотрит, он прошел в кафе, заказал себе выпить, потом раскрыл блокнот и удовлетворенно хмыкнул. Автобус на Утесово уходил через пятнадцать минут.

Глава 5

Прокурор Ермолкин скучал. Целый день он маялся дурью: перелистывал какой-то потрепанный детектив, слушал радио, курил трубку. Наконец, не утерпев, с огромным удовольствием спалил уголовный кодекс Эстонии, доставшийся ему в наследство от предшественника. И хоть бы кто заглянул на дымок! Нет, прокуратура словно вымерла!

Около двух часов зазвонил телефон. Прокурор схватил трубку, как голодающий.

– Прокуратура, Ермолкин, да… – перебивая сам себя, прокричал он в трубку.

В следующее мгновение лицо его посерело.

– Морг? Какой еще морг? – заорал он. – Я вам покажу морг! Вы у меня сами в морг захотите!

Со злости он промахнулся трубкой по рычагу и прошипел:

– Вот придурок! С моргом меня спутал!

К обеду прокурор немного успокоился. Ему пришла в голову мысль, как развлечься. Он позвонил в Утесово и дал короткое указание сержанту милиции Куролесину. После этого он позвонил в кабинет следователя Попова, ответом, однако, стали ему длинные, заунывные гудки. Ермолкин вскочил, как катапультировался. Он буквально вылетел из кабинета и зашагал по коридору страусиными шагами. Взбудораженным эхом отдавались они в могильной тиши коридора. Он добрался до кабинета Попова и нервно рванул ручку. Дверь оказалась заперта. Ермолкин выругался и чуть не выплюнул со злости изо рта трубку. Он в бешенстве огляделся по сторонам и быстро двинулся вперед по коридору. Схватившись за ручку следующего кабинета, он рванул ее на себя и чуть не расплющился о стену. Кабинет был открыт. Внутри двое играли в карты: хозяин – следователь Макушкин и гость – следователь Попов.

Оба посмотрели на Ермолкина с ужасом. Попов застыл в оцепенении с поднятой в руке картой. У Макушкина на голове зашевелились волосы. И было от чего!

Ермолкин являл собой жуткое зрелище – волосы растрепаны, галстук съехал набок, в зубах намертво зажата трубка.

– Значит, поигрываете в картишки? – неожиданно вкрадчиво прошипел Ермолкин.

– Присоединяйтесь! – нашелся Попов.

Ермолкин сглотнул, но сдержался.

– Я бы во что-нибудь поумнее сыграл, – протянул он, поправляя галстук и застегивая пиджак. – Например, в шахматы… Ах, я и забыл, – издевательски всплеснул он руками, обращаясь к Макушкину, ведь Еремей Галактионович не играет! Жаль, жаль… – поцокал языком прокурор. – Ну, а вы, Кирилл Александрович? – ласково обратился он к следователю Попову. – Не хотите ли сыграть со мной партию?

– С удовольствием, Олег Константинович, – попался в ловушку Попов. – Вот только…

– Молчать! – рявкнул прокурор. – И перестаньте паясничать, неужели вы вообразили, что я буду играть с вами на работе?!

– Ну, я… – растерянно пробормотал Попов.

– Пойдемте в мой кабинет, – резко произнес прокурор, обращаясь непосредственно к Попову.

– Но надо же доиграть партию, – осмелился заикнуться Макушкин.

Ермолкин круто обернулся в его сторону.

– Совершенно не обязательно доигрывать, чтобы понять, кто дурак, – сухо заявил Ермолкин и вышел в сопровождении Попова.

– Но мы ведь в буру играли, – донесся им вслед растерянный голос Макушкина.

В кабинете прокурор немного успокоился и посмотрел на Попова уже более дружелюбно.

– Хочу обсудить с вами историю с полянскими браконьерами.

– Что, их уже стало несколько? – поднял брови Попов.