Пояс шахида

Стена, в которой окна зала заседаний – отвесная, выходит на хорошо освещенную пешеходную улицу, по которой даже ночью, бывает, прогуливаются парочки – зима теплая, молодежи все нипочем. При спуске с края крыши будет сыпаться черепица, и вообще, неизбежен нормальный технический шум, который ночью обязательно обратит на себя внимание. Вероятность обнаружения велика. Представьте – вы гуляете в два ночи с подружкой, а на стене висит вахлак и светит фонариком в окно. Нормально? Вы гуляете мимо вахлака, а через десять шагов минуете вестибюль, в котором дремлет пара ментят-охранников. А вы не уголовник, что патологически ненавидит всех товарищей в форме, и у вас настроение по причине гормонального прилива – игривое.

Хлопцы – у вас всегда так после полуночи?

Как –так?

Да так – по стенам спайдермены разные шарахаются, фонарями светят в окна?

Кроме того, если даже какими-то невероятными потугами и удастся отсмотреть расположение клетки в процессе восхождения и выяснится, что стоит она как раз так, как опасался Сыч, будет уже поздно: за оставшееся время изменить что-либо уже не представляется возможным. Информация нужна была именно сейчас, за два дня до приговора…

Все учреждения – хранители схем с размещением вожделенной клетки также хорошо охранялись, вдобавок, там постоянно находилась дежурная смена.

Хакеры залезли куда просили без проблем, за считанные минуты. На серверах учреждений обнаружить искомую схему не представилось возможным, кроме того, время нелегального пребывания в качестве клиента было ограниченным.

Из Сети СМИ качнули массу фото с последних процессов, где клетка была представлена во всей своей красе. Но! Все операторы, как сговорившись, снимали крупным планом подсудимых. Остальные участники процесса в объектив не попадали, так же как и детали интерьера. Определить расположение источника естественного освещения (то бишь окон) в ярких вспышках блицев не представлялось возможным.

Все, бесконтактные формы получения информации, доступные в данной ситуации, исчерпаны. А информацию нужно раздобыть во что бы то ни стало: из-за такой на первый взгляд незначительной мелочи может сорваться вся операция.

– Контакт – это очень нехорошо, – закручинился Шведов. – Это чревато. Увы – ничего другого не остается…

Вообще, контакт – это базовая форма оперативной работы. Основной массив информации добывается не посредством использования технических средств, а путем общения с нужными людьми. В данном случае вопрос очень простой, яйца выеденного не стоит. Это ведь информашку из серии «кто убил кассира?» добыть сложно: есть убийца, пара соучастников и пара-тройка эвентуальных свидетелей. Поди, отыщи их, прежде чем опросить. Да и запираться они будут – убийца и соучастники по вполне понятным причинам, а свидетели крепко подумают, стоит ли давать показания.

А в суде за последнее время перебывали сотни людей: как блюстители закона и правоохранительных органов, так и противоположная сторона. Бери любого и опрашивай сколько влезет. Только любого ли?

– Исследуем этот вопрос, – уныло сказал Шведов – он от нечего делать недавно перечитал всех имевшихся в его библиотеке латинян и теперь порой произвольно съезжал в изящные дебри архаики. – Наиболее перспективный объектус в данном случае у нас – кто?

Да кто угодно, дядя Толя! Любой сержант из роты охраны, секретарька судебная, уборщица и так далее – из мелочи, в общем. Не хватать же за лацканы председательствующего – а ну, конь педальный, где у тебя клетка стоит? Средства: Мент инвалидный, слезоточивая история о служении в органах, бутылка, коробка конфет. Возможна, вообще, лобовая атака: дать денег и опросить…

Да, но весь вопрос в том, что после такой беседы опрошенного обязательно придется временно изолировать. Потому как есть большая вероятность, что опрошенный заподозрит неладное и намекнет кому следует: тут тип один был, интересовался расположением клетки. Зачем, спрашивается, ему это?

– Черт, какой идиотизм! Кому расскажешь – смеяться будут. Глупо, из-за такой мелочи ставить операцию под угрозу срыва, – расстроился Шведов. – Рассмотрим противоположную сторону…

Противоположная сторона: уголовники, проходившие по процессам в последнее время (ежели в давешнее – есть риск, что клетки переставили). Тут примерно та же история: водка, ханка, деньги – вопрос. Нюансы: публика крайне недоверчивая, чуткая, специфическая. Требуется убедительная легенда. Риск тоже имеется: неправильно себя поведешь, можешь тут же, на месте, угодить в разборку. Или опрошенный сдаст твои странные «базары» курирующему оперу. Ты ему – никто, от опера – плюс…

– Это тоже нехорошо, но – терпимо, – неожиданно чуть посветлел ликом Шведов. – Пока с опером законтачит, пока тот правильно оценит информацию, если оценит вовсе… Но прежде чем заниматься уголовниками, сделаем-ка мы вот что…

И, вызвонив Барина с поста наблюдения, заставил его экстренно бриться и приводить себя в порядок.