Пояс Скорби

- Но это все позже, - добавил Шарик, выдержав театральную, многозначительную паузу. – Когда ты все-таки доберешься до хакдарских посудин. Сейчас же мы находимся, так сказать, в чреве федеративного линкора... Ну, или того, что от него осталось... В любом случае, здесь корпоративные бумаги тебе вряд ли попадутся. В ту войну мы воевали по разные стороны... И вообще! Выбрось эти мелочи из головы! Сейчас ты должен искать топливные стержни! Запомни, Макс! Стержни, и больше ничего. На счету каждая минута, а ты уже час, как занимаешься невесть чем!

Пятью минутами спустя, я уже щелкал магнитными подошвами «Тути» в направлении ледяного карьера. К очищенным, наконец, от препятствий сегментам шлюзовой диафрагмы.

Лед в невесомости – забавная штука. И ведет себя, мягко говоря, по хамски. Ну, то, что капля воды в космосе очень быстро принимает форму шарика, каждому ребенку известно. Но стоит эту каплю заморозить, и мы увидим настоящее волшебство – ледышка немедленно расползется этакой бородавкой по первому же препятствию, которое встретит. Теперь представьте себе этот «волшебный» нарост диаметром метров в сто и толщиной до десяти. Практически весь запас чистой воды огромного корабля в виде одной, сверкающей в лучах софитов пупырышки!

Теперь нужно попытаться описать приютивший беглого ученого, ну и меня за одно, огрызок корабля. Когда-то давно, едва-едва выйдя из гравизахватов гигантских стапелей, это судно – окситанский линкор класса «Мегатрон», больше всего походил на половинку разрезанного вдоль огурца с группой выпирающих назад и в стороны колоссального размера двигателями. В головной части, у «огурца» присутствовал еще некий нарост, вроде подбородка, в котором были смонтированы орудия главного калибра. От четырех до шести, в зависимости от модификации, хоть нам теперь это и совершенно не важно.

Верхняя передняя часть корпуса была технически отделяемой частью. Там располагались каюты офицеров, включая капитанскую, кают-компания, секция ИскИнов – компьютеров невообразимой для Земли двадцать первого века мощности, ну и конечно командная рубка звездолета. Вся эта часть имела отдельную систему жизнеобеспечения, дополнительное бронирование, свои собственные двигатели и, по сути, выполняла функции спасательной капсулы для большей части экипажа.

Куда она делась, и успели ли спастись люди в ней находившиеся в момент того, адской силы, удара, что разорвал линкор на две неравные части, мне не ведомо. Хотя и очень интересно. Ладно, Бог с ней с передней нижней частью. Там ничего интересного для космических робинзонов не было. Всего-то несколько десятков орудий среднего и мелкого калибров и обширный артиллерийский погреб. Ах, да! Еще арсенал и абордажная секция. Вот туда я заглянул бы с превеликим удовольствием.

Между тем, что нам осталось и условно головной частью, опять-таки в капсуле с отдельным бронированием, были упрятаны основные топливные танки и реакторы, способные запитать энергией немаленький город. Ну и кластер так называемых накопителей – гигантских конденсаторов, накапливающих вялотекущую энергию и выдающих большой ее поток на орудия или двигатели. Думается, реактор все-таки избежал уничтожения. Иначе сейчас наш жилой модуль был бы пристыкован совсем к другому обломку былого величия. А гордый «Мегатрон» путешествовал по Вселенной в виде облачка перенасыщенного металлами пара.

Нам же досталась... задница. Здоровенный и совершенно бесполезный «букет» из шести колоссальных двигателей. Обратившаяся в набор неряшливых лохмотьев палуба для приема и хранения малых пустотных платформ – истребителей и челноков в условной середине. Сектор кают для рядового состава и вспомогательных техников на условном дне. Доки технического обслуживания и танки с топливом для малых кораблей в середине и осколки медицинского сектора на условной спине гиганта.

Основные склады окружали когда-то капсулу с реактором и сгинули вместе с ним. Кстати говоря, там же, подле постоянно теплой бронекапсулы должны были находиться и емкости с водой. И уже одно то, что наши дроиды вторые сутки занимаются добычей их обратившегося в лед содержимого, внушало надежды, что именно для этого судна в проект были внесены существенные изменения, и в отсеках «белого пятна» меня ждали удивительные находки.

Что сказать?! Конечно, я немного волновался. Нет, к тому времени, как ворота оказались полностью очищенными и отыскался свободный сервобот, чтоб отжать створки диафрагмы, топливный стержень для нашего реактора я уже нашел. Не новый, с ресурсом в сорок с хвостиком процентов, но это лучше чем совсем ничего. Без энергии мы бы долго не протянули.

Шестигранный, с полметра длинной, цилиндр я попросту выкрутил из резервного реактора медицинской секции. Не имея ни малейшего понятия об его устройстве и принципах работы с энергетическим оборудованием. Просто, руками, скрутил крышку со значком «не влезай, убьет», скинул три клипсы – застежки, и вытянул слабо светящийся голубым  стержень.