Пояс Скорби

Перчатки по понятным причинам снимать не стал, хотя и провел пальцами по кажущимся настоящими, изготовленными из натурального дерева, панелям стен. Пытался ощутить неровности, шероховатости. Тщетно. Дерево было отполировано на совесть. Так же тщательно, как блестевшие бронзой вычурные светильники, головы неведомых хищников на рукоятях дверей и кокарды на беретах нелепо болтающихся под потолком десантников.

Конечно, разрушения затронули и этот оазис тщеславия. С потолка свисали гроздья энерговодов, пол, или скорее – крыша нижнего яруса трехэтажной секции частично рухнула вниз, придавив стоявшее там какое-то небольшое судно. Судя по размерам и поджатым крылышкам атмосферного планирования – окситанский грузопассажирский  челнок. Лестницу с  украшенными растительными орнаментами перилами вообще оторвало от стены, и она лежала наискосок, как брошенная за ненадобностью стремянка.

Судя по толщине бронирования створок диафрагмы, отделяющей этот мобильный дворец от остальных секций линкора, моя «пещера Али-Бабы» тоже являлась автономной капсулой с высокими шансами на выживание ее обитателей. Все испортили два смертных человеческих греха – глупость и гордыня.

Туда можно было попасть лишь двумя путями: прошагав через полетную палубу или приехав на транспортере – устройстве, являвшимся чем-то средним между лифтом и микроавтобусом лишенным колес. А, нет. Вру. Еще можно было прилететь на челноке. Для этого в условном низу линкора, так сказать – в подбрюшье, был устроен специальный шлюз. Этакая, едва-едва выступающая штуковина, вроде сумки у мамы-кенгуру.

Впрочем, сомневаюсь, что обычные обитатели этого места часто покидали судно именно на этом суденышке. Думается мне, и через летную палубу наряженные в парадные мундиры господа офицеры брезговали перемещаться. Там же эти... чумазые техники и воняющие потом пилоты истребителей эскорта...

В момент объявленной капитаном судна эвакуации вагончик транспортера как раз стоял на пороге. Точно под бронированной плитой, которая должна была отсечь командный  центр эскадры – а ничем иным это великолепие и быть не могло – от избиваемого врагами корабля. И толи адъютанты слишком долго уговаривали своего адмирала поспешить с бегством, толи кто-то пожитки не успел сложить, только разгерметизацию и, соответственно срабатывание режима автономности, все они застали еще здесь.

Многотонная створка обратила хрупкий транспортер в груду бесполезного металла, но свою функцию выполнить не смогла. Двадцатисантиметровой щели оказалось достаточно, чтоб весь воздух из секции вылетел за считанные секунды.

Ни один из офицеров, во всяком случае, тех, кого не вынесло в космос, и не подумал одеть скафандр. Больше того! Восемь человек десантников, кода-то стороживших покой высших командиров эскадры, тоже были без защитной оболочки. Всего двое – больше под завалами нижнего ангара мне найти не удалось – оказались обряженными в какие-то военные, явно бронированные скафы, но без шлемов. Печальная картина...

 Но огорчался я совсем не долго. Да чего уж там! Если не обращать внимания на то и дело попадавшихся в лучи софитов «Тути» мертвяков, я был счастлив. Входил, размышляя о том, что вполне удовлетворюсь небольшой каморкой, где мог бы хранить не предназначенные для глаз... или чего там у него теперь вместо них... Колобка. А получил целый сектор! Да не простой, а золотой!

Автономность подразумевает свою собственную систему жизнеобеспечения. И вряд ли запасы кислорода в баках слишком уменьшились за прошедшие сто лет. Автоматика часто куда умнее людей, и после сигнала о разгерметизации перекрыла подачу дыхательной смеси. Иначе на месте стилизованных под гирлянды цветов вентиляционных решеток я нашел бы здоровенные сосульки замерзших газов.

И если эта система все-таки там была, то должна быть и, опять-таки автономная, система энергоснабжения. Свой, отделенный от корабельной сети, реактор и запас питающих стержней к нему. Логично? Тогда делаем следующий шаг в наших выкладках! Имея свой источник энергии, в секции просто обязано было установлено оборудование для создания искусственной гравитации!

Мне пришлось пробираться через настоящие баррикады из ссыпавшейся в момент катастрофы вниз и застрявшей там мебели, пока сумел попасть в док для одного единственного кораблика. Он сам, хоть и грел душу одним своим существованием – до ближайшего следующего судна было довольно далеко – но в тот момент мало меня интересовал. Я искал подсобные помещения. Реакторную, склад, отсек управления автономностью секции, место зарядки приданных адмиральским апартаментам роботов.

А когда нашел – знал что найду, потому и не удивился – только тяжело вздохнул.

Десяток кабинетов, небольшой зал для брифингов и оперативного управления сражением, целая шеренга закрытых и опломбированных кейсов офицерских скафандров и скромный арсенал для почетного эскорта. Мельком глянул, не забывая стаскивать в одно из пустующих помещений праздно болтающихся покойников.