Пояс жизни

- Да. Это хорошая штука - виски... - Денни Уилкинс ловко открыл бутылку. - Видимо, у всех людей существует потребность в опьянении, потребность забыть себя таким, каков ты есть, и почувствовать себя другим - свободным, веселым, сильным, - таким, чтобы без предрассудков и условностей, чтобы море по колено!.. Жизнь такая милая штучка, что человеку, где бы он ни жил, всегда хочется убежать от самого себя! Мрачно?

- Мрачно.

- Но верно.

- Может быть, и верно. Сегодня мне тоже хочется убежать от самого себя.

Денни Уилкинс разлил виски по стаканам, и они выпили. Виктор поспешил отправить в рот кружок колбасы; а Денни Уилкинс пил не закусывая.

- Почему ты ушел из дому?

Виктор рассказал.

- Н-да, пожалуй, ты поступил правильно. Нельзя уклоняться с избранного пути. Такие вещи даром не проходят.

- О чем ты?

- О себе. А может быть, и не только о себе. Я сделал неприятное открытие - узнал, что такое любовь.

Виктор смотрел на него, ничего не понимая.

- Пей еще.

- Что ж...

- Да, неприятное открытие. Ты знаешь, как избавиться от любви?

- Нет...

- Эх ты... Я тоже не знаю. Два голубых глаза, золотистые волосы и очень теплые руки... Вот и все. А не избавишься.

- Значит, и не надо избавляться.

- Нет, надо!

- Зачем?

- А затем, что это мешает. Понимаешь? Это лишнее, это мешает, с этим за душой не на всякое пойдешь. Я думал - умереть! Что такое - умереть?.. Плевое дело! Каждый день вокруг умирают. А вот с этим за душой на смерть трудно идти. Выпьем!

- Что ж... А кто тебя заставляет идти на смерть?

- Жизнь. Или хотя бы та же астрогеография. Поди-ка, улети на Марс, когда на Земле остаются два таких покорных голубых глаза!

- Полететь можно.

- Можно. Но труднее.

- А я сегодня разговаривал о тебе.

- С кем? - живо спросил Денни Уилкинс.

- С одной девушкой. Она говорила мне, что ты слишком просто смотришь на жизнь и Надю уговариваешь так же смотреть.

- Слишком просто? - Денни Уилкинс облокотился на стол. - Последнее время я часто думаю над всякими такими вещами. С Тувы еще... о жизни, о любви, о дружбе... Вот что такое любовь - я знаю, и откуда она берется мне понятно. А что такое дружба - этого я не понимаю. И откуда она берется тоже не понимаю... Выпьем?

- Что ж...

- Никогда ни с кем не дружил. И кто такие друзья?.. Те, что вместе играли в жмурки?.. Или те, что живут одними интересами и поверяют друг другу сокровенные мысли?.. По-моему, в дружбе не бывает равенства кто-нибудь верховодит. А в настоящей любви люди равны... Нет, непонятное это чувство - дружба... А насчет того, чтобы просто смотреть на вещи, а если говорить конкретнее - на женщин, так можешь сказать Светлане...

- Откуда ты взял, что Светлане? - Виктор покраснел.

- Можешь сказать Светлане, что Крестовин ошибался...

- Скажу, - обрадовался Виктор. - Обязательно скажу. Знаешь, ты почему-то ей не нравишься.

- Вот как?..

Если бы Виктор был трезв, он, пожалуй, подметил бы настороженность во взгляде приятеля, беспокойство, вызванное случайно брошенной фразой. Но ничего этого Виктор не заметил.

- Ты не огорчайся, - успокаивал он. - Знаешь, эти девушки...

- Давай-ка спать, - предложил Денни Уилкинс.

- Давай, - согласился Виктор.

Виктор рассказал Батыгину о семейных неладах. Батыгин выслушал его молча, ничем не обнаруживая своего отношения к этому событию. Он все-таки не ожидал, что дело примет такой оборот, и чувствовал себя немного виноватым. Придется позвонить Андрею Тимофеевичу и еще раз поговорить с ним; неприятный будет разговор, но его не избежать...

У Виктора Батыгин спросил:

- Что же ты думаешь делать?

- Перееду в интернат. Буду жить, как другие.

- На твоем месте я бы помирился с родителями. Ведь все равно же ты не бросишь астрогеографию и, значит, постепенно убедишь их в своей правоте...

- Конечно, не брошу! - Виктор взглянул на Батыгина, стараясь понять, что кроется за этими словами.

- Мне нужна твоя помощь, - сказал Батыгин, и Виктор понял, что окончательно завоевал доверие своего учителя. Ему хотелось сказать Батыгину что-нибудь восторженное, но он лишь кивнул, показывая, что согласен на все.

- Слышал ли ты когда-нибудь о гипотезе, - продолжал Батыгин, утверждающей, что жизнь в солнечной системе сначала возникла на Марсе и развилась там; но Солнце постепенно угасало, и очаг жизни переместился на Землю, а в будущем - переместится на Венеру...

- Я читал о ней, - сказал Виктор.

- Солнце вовсе не угасает, и гипотеза эта неверна, но кое-какие предположения ее заслуживают внимания. Например, мысль о будущем Венеры...

- Я вас пока не понимаю...

- Поймешь когда-нибудь. Твоя дальнейшая деятельность будет иметь некоторое отношение и к Венере. Весь "пояс жизни" принадлежит астрогеографии. - Без всякого перехода Батыгин спросил: - Можешь ли ты сегодня выехать из Москвы?

- Могу, - сказал Виктор, и тотчас вспомнил о Светлане. - В котором часу?

- В четыре.

- А нельзя... вечером? Мне нужно, вы даже не знаете, как мне нужно до восьми быть в Москве!

- Нет. Нельзя. Решай немедленно.

- Еду, - сказал Виктор.