Пояс жизни

После возвращения Виктор ни разу не видел Батыгина. И со Светланой ему тоже ни разу не удалось встретиться. Но мысленно он встречался и разговаривал с ней очень часто. Любовь его не угасла; она словно замерла, скованная безнадежностью, и, не причиняя острой боли, заставляла сердце тоскливо сжиматься. Возвратившись из школы, Виктор сразу же садился за книги и читал, читал, читал. Подсознательно он теперь стремился все время быть впереди каравана, стремился прокладывать дорогу другим. Он понимал, что для этого нужно много знать. Очень много. И он работал. Виктор всегда видел перед собою Батыгина и всегда старался равняться на него, идущего далеко-далеко впереди. И он верил, что наступит такой момент, когда знания уравняют его с Батыгиным. Нужно только работать, работать неутомимо, так, как работает Батыгин...

И теперь за этими юношескими мечтами скрывалось нечто несоизмеримо большее, чем просто честолюбие, - скрывалось желание много сделать в жизни.

Любовь к Светлане, раздвинув для Виктора границы мира, кое в чем сузила их. Он перестал встречаться с прежними приятелями, редко бывал в кино, в театре. Все это было бы интересно вместе со Светланой, а без нее...

Без нее Виктор учился. Уходя на миллиардолетия назад, к началу геологической истории Земли, или уносясь на миллиарды парсеков в глубь космоса, он мысленно приближался к Светлане, и ему всегда казалось, что она в это время занимается тем же, читает те же книги, думает над теми же проблемами. Так было в первые недели, но процесс познания все более и более увлекал Виктора, и в конце концов он понял, что действительно в мире нет большей радости, чем радость открытий. И пусть пока он открывал известные другим факты - эти маленькие открытия, открытия _для себя_, со временем обещали перерасти в открытия подлинные, в открытия _для всех_. Он ни к кому не обращался за помощью. Ему доставляло удовольствие самому докапываться до сути сложных проблем. Это было на редкость увлекательно: одно маленькое звено цеплялось за другое, Виктор ощупью брел вдоль длинной цепи, пока после немалых плутаний не добирался до ее конца; тогда все становилось ясным, и он неизменно испытывал чувство глубокого удовлетворения... И каждая новая крупица знаний была для него новой победой, очередным самостоятельным шагом вперед.

Экспедиционные впечатления не тускнели в памяти Виктора. Мысленно он часто возвращался к ним, думал, стремился во всем разобраться. Теперь, когда экспедиция была в прошлом, ему порою казалось, что все происходившее с ним, вплоть до назначения его начальником отряда, не было случайным, что кто-то умышленно ставил его в самые неожиданные положения. Виктор уже знал, что Травин работает в Институте астрогеографии, и догадывался, что не без умысла был назначен начальником экспедиции. Но если так - значит Батыгин испытывал, проверял и Виктора и его товарищей. Виктор вновь и вновь перебирал в памяти события летних месяцев, чтобы понять, выдержал он испытание или нет. Но окончательный ответ на этот вопрос мог дать только Батыгин, а Батыгин молчал. Сначала это беспокоило Виктора, а потом к нему пришла уверенность, что нет такой силы в мире, которая могла бы помешать ему стать астрогеографом. В институте ли Батыгина, или еще где-нибудь - он все равно будет заниматься астрогеографией, посвятит свою жизнь этой науке... Он преодолеет любые трудности, и ничто не заставит его отказаться от астрогеографии!

Однажды Виктор прибежал домой возбужденный, счастливый.

- В институте Батыгина создан семинар для молодых астрогеографов! - с порога крикнул он отцу. - И меня пригласили туда! Значит, я выдержал испытание!

- Какое еще испытание? - спросил опешивший от неожиданности Андрей Тимофеевич.

Но Виктор, не отвечая, забежал к себе в комнату и тотчас снова ушел из дому.

В Институте астрогеографии Виктор встретился со всеми своими товарищами по экспедиции. Пришли и Костик Курбатов, и Свирилин, и Крестовин с Надей, пришла и Светлана.

Светлана сама подозвала Виктора.

- Садись, если хочешь, здесь, - предложила она.

Виктор сел. Они обменялись несколькими незначительными фразами и беспомощно умолкли. "Я же столько хотел сказать ей! - думал Виктор. - И скажу! Обязательно скажу!"

В аудиторию вошел Батыгин. В маленькой круглой комнате, уже заполненной молодежью, он казался особенно массивным, могучим. Следом за ним появился астрогеолог Безликов - широкоплечий, почти квадратный, с большим желтым портфелем, набитым книгами. Безликов скромно остановился у дверей, но Батыгин жестом пригласил его на середину аудитории, к столу.