Пояс жизни. Трилогия (СИ)

- Анна, конечно Анна! Как я мог забыть? Он говорил об Анне, точнее о ее дочери. - Память постепенно возвращалась, восстанавливая в подробностях события, произошедшие этим утром.

- Но как? - Сам себе задавал вопрос Квинт. - Как могло случиться так, что у Анны есть взрослая дочь? Мне необходимо во всем этом разобраться лично. В Египет. Нужно ехать в Египет.

Так, размышляя, Квинт, сделав над собой усилие, повернулся на бок, и, дотянувшись до свисающего шнурка с кисточкой на конце, позвонил в колокольчик.

Спустя несколько минут в спальню вошла Цилия со своим неизменным чемоданчиком. Девушка приветливо улыбнулась и спросила:

- Как Вы себя чувствуете, командор?

- Спасибо, Цилия, - ответил Квинт, - прескверно. Что со мной?

- Ничего страшного, продолжая улыбаться, ответила девушка, - всего лишь обширный инфаркт на фоне сильнейшего эмоционального стресса. Но не волнуйтесь, давно прошли те времена, когда люди умирали от инфарктов. Я провела цикл процедур по кардиостимуляции и регенерации мышечных тканей, и через день-другой Вы у нас будете, как новенький.

- Спасибо, Цилия, ты мой ангел-хранитель, как сказали бы иудеи, хотя, при других обстоятельствах, я предпочел бы отправиться к праотцам. - Многозначительно ответил Квинт. - Но не сейчас! Я должен, нет, просто обязан поставить точку в этой давней истории, и, вот что я тебе скажу, нам предстоит увлекательнейшее путешествие в Египет - эту волшебную страну одной из древнейших культур на Земле.

- О чем Вы говорите, профессор? Какое путешествие? Вам сейчас нужен полный покой! Максимум, что я могу Вам позволить, так это переезд на виллу в Помпеях, поближе к морю и теплу. Там Вы сможете полностью восстановиться и избежать повторения случившегося.

- Послушай, девочка, здесь все решения принимаю я, и наша поездка в Египет не обсуждается. Мне совершенно все равно, что может со мною произойти. Я не успокоюсь, пока не закончу это дело. И точка! Когда закончишь свои манипуляции со мной, будь добра, позови Аврелия.

Закончив процедуры, Цилия вышла из спальни Квинта и, пройдя через внутренний дворик, зашла в помещение, где находился винный погреб. Она спустилась вниз по узким каменным ступеням в темное, прохладное помещение погреба. Затем прошла мимо длинных рядов с огромными амфорами, в которых хранились вина со всех концов ойкумены, остановилась напротив каменного выступа в стене, и без видимого усилия нажала на него, утопив в стену, которая с легким скрежетом развернулась, открывая проход на еще одну, хорошо освещенную лестницу. Девушка проскользнула в проход и, быстро спустившись вниз, оказалась, как будто, в совершенно другом мире. Здесь, в большом, хорошо освещенном зале, разделенном множеством прозрачных перегородок, персонал базы вел круглосуточное наблюдение за всем происходящим в огромном городе, следя за изображениями с сотен мониторов. Цилия огляделась и, заметив знакомую фигуру Аврелия в одном из таких отсеков, направилась к нему.

- Что ты здесь делаешь? - спросил удивленный юноша.

- Ты что, не рад меня видеть? - Вопросом на вопрос ответила девушка.

- Ну, что ты, дорогая! Я всегда рад тебя видеть, просто как-то неожиданно, что ты спустилась сюда. Раньше, помниться, ты никогда этого не делала.

- Профессор пришел в себя и зовет тебя.

- Как он?

- Ничего! Все самое страшное уже позади, но у него навязчивая идея о поездке в Египет. Этого нельзя допустить, я заявляю, как врач. Любой стресс может убить его. Прошу, повлияй на профессора и постарайся отговорить его от этого путешествия.

- Хорошо Цилия, спасибо, я постараюсь сделать все, что в моих силах.

С этими словами, Аврелий взял со стола пергамент, врученный ему утром Меценатом, и вместе с девушкой направился на верх.

- Мальчик мой, Аврелий, - воскликнул Квинт, увидев молодого человека, входящего в спальню, - иди сюда, поближе. Присаживайся, нам надо поговорить.

Юноша расположился на краю ложа.

- Что это? - Спросил Квинт, указывая на пергамент, который молодой человек продолжал сжимать в руке.

- Ах это! Вот, утром приходил Ваш приятель - этот богач Меценат, и передал послание от императора.

Профессор взял из рук Аврелия пергамент и, сломав печать, развернул его.

- Как некстати! - Воскликнул он, прочитав послание. - Август просит, чтобы я лично занялся покупкой гладиаторов для устраиваемого им представления. У меня, признаться, нет ни малейшего желания заниматься этим гнусным делом, да и это идет вразрез с моими собственными планами. Послушай, а что ты ответил Меценату?

- Сказал сущую правду, что Вы больны, и не в состоянии принять его.

- Отлично! И, если кто либо, будет справляться о моем здоровье, отвечай, что я очень плох.

- Зачем?

- Пусть это дойдет до ушей Божественного, тогда у меня появится повод просить его разрешения отбыть, якобы для лечения, в Египет.

- Но почему в Египет, учитель?

- Я потом все тебе объясню, обещаю, а сейчас, прошу об одном одолжении.

- Все, что угодно, командор!