Пойдём со мной

– Рикки пропал, – говорит Асель, глядя на сложенные на бёдрах кисти.

Ей не хочется разговаривать о ссоре, чувствах, но волнение за Рикки рвётся наружу, особенно сейчас, в темноте. В темноте есть место откровенности.

– Ого. Когда?

– Вчера. Мы утром выпускаем его на улицу погулять, но к обеду он всегда возвращается. Мама думает, что вчера его выпустила я, но я этого не делала.

– Может, она сама выпустила?

– Нет. Она очень любит этого кота, запомнила бы. Я видела его в то утро, а потом легла спать.

Паша не понимает, к чему клонит Асель, пытается разобраться.

– Хорошо, может, он сам сбежал?

– Дверь закрыта была.

– Через окно? Вы живёте на шестом этаже, но для кошки это норма. Мог спрыгнуть и убежать, перепугался.

– Нет, это я что-то сделала, – тихо шепчет Асель, позволяя своему страху облачиться в слова. – Мне ночью опять кошмар снился, я после этого всегда сама не своя.

– Что ты сделала? Съела его? – усмехается Паша, но видит, что Асель не смешно и добавляет. – Глупости. Я тоже как увижу какую-нибудь дичь во сне, чувствую себя не в своей тарелке. Но это нормально. Вы объявления расклеили?

– Расклеили.

– Вот и супер. Может, найдётся. Не раскисай, Аселька, – Паша берёт её холодную ладонь в свою и подносит к губам, осторожно целует.

– Просто это самый классный кот на свете…

– Тогда он точно вернётся к самой классной хозяйке на свете, спорим? Зайду завтра за тобой в школу?

– Ладно, – улыбается Асель, сжимая его пальцы в своих.

Глава пятая, в которой ничего не изменить

«Говорят, труднее всего прожить первые семьдесят лет. А дальше дело пойдёт на лад».

Эрих Мария Ремарк. Из книги «Три товарища».

После ужина Асель с мамой лежат в гостиной на диване и смотрят на ноутбуке старую чёрно-белую комедию «В джазе только девушки». Когда раздаётся звонок маминого телефона, гангстеры бегают по отелю за переодетыми в женщин свидетелями их преступления. Асель интересно, чем всё закончится, но вдруг она замечает, что мама смотрит на неё. Без улыбки, озабоченно и пристально, хотя продолжает внимательно слушать собеседника.

– Угу. Да, я всё понимаю. Конечно. Хорошо, я попробую. Спокойной ночи, спасибо.

Асель продолжает делать вид, что увлечённо смотрит фильм, мама садится рядом и закрывает крышку ноутбука, что лежит на животе дочери.

– Солнышко, звонила Ольга Николаевна.

Внутренности Асель завязываются в тугой узел.

– И?

– Она говорит, что у тебя есть проблемы, – голос мамы мелко дрожит, но она держит себя в руках. – Советует нам полежать в больнице, попринимать таблетки под присмотром врачей.

– В психушку? – ослабевшим голосом спрашивает Асель.

– Не говори так, ты не психованная. Ты нормальная девочка, с проблемами, это распространённое заболевание, а не отклонение. Когда у человека ангина, он лежит в больнице и лечится, когда у человека болит душа, тоже нужно полежать в больнице и полечиться.

– У меня ничего не болит.

– Ольга Николаевна не имеет права рассказывать мне о ваших сеансах, но, видимо, ты делилась с ней чем-то, что помогло распознать заболевание. Не хочешь мне что-нибудь рассказать?

Асель качает головой, вытирая набегающие в глазах слёзы.

– Иди ко мне, моя любовь, – крепко обнимает её мама, укачивая в руках. – Ты моё самое большое счастье, моя доченька, моё солнышко. Самая красивая, умная, добрая. Мы со всем справимся, слышишь? Я больше ни на шаг от тебя не отойду. Если ты не хочешь в больницу, я откажусь, хорошо?

– Я не знаю, мам, – всхлипывает Асель. – Не знаю…

Они ещё долго лежат в обнимку, молчат, и обе тихо плачут. Только ближе к полуночи расходятся по своим комнатам. Асель долго смотрит в потолок, боится закрыть глаза и встретиться с Тенью. Вспоминает совет Ольги Николаевна подружиться с ней, обдумывает. Быть может, это и есть решение проблемы? Ведь до того, как появилась Тень, Асель хорошо себя контролировала. Да, грустила, но умела вовремя взбодриться, находила утешение в хобби, в общении с мамой и одноклассниками. И хотя после предательства парня на озере ей стало сложнее бороться с внутренними демонами, она всё равно не погружалась в такие пучины мрака и не боялась саму себя. Быть может, если подружиться с Тенью, она действительно успокоится и уйдёт? Не нужно будет ложиться в больницу и расставаться с мамой. А Паша? Если он узнает, что она в психушке, то наверняка больше никогда на неё не взглянет.

Образ белобрысого гитариста всплывает перед внутренним взором. Он усмехается на одну сторону, привычно запускает в волосы длинные пальцы, и что-то беззвучно говорит. Какие-то свои заумные речи, в которых больше смысла, чем во всей жизни Асель. Девушка закрывает глаза. Она уже всё решила и впервые с тех пор, как познакомилась с Тенью, не боится её, а ждёт.