Пойдём со мной, Василина

Эту цену тоже сразу же перебивают. А дальше торги набирают оборот. Поначалу ещё Кайтан задаёт цену. А потом куарды сами начинают выкрикивать суммы, которые готовы выложить за меня. А зацепивший моё внимание синеглазый незнакомец почему-то молчит. Не собирается участвовать? Не имеет таких денег? тогда зачем пришёл сюда? Зачем... Это во мне что, обида говорит? Тьфу. Вот ещё. 

Впрочем, маликсар молчит тоже. Но всё это время смотрит на меня. Я чувствую его взгляд буквально кожей.

Он вступает в игру лишь тогда, когда редеет количество желающих.

– Сто тысяч латрий, – перекрывает его низкий вымораживающий голос все остальные, одним махом подняв цену больше, чем в два раза.

В зале мигом наступает оглушительная тишина. Тем громче я слышу, как кровь шумит у меня в ушах.

– Сто тысяч золотых латрий, – повторяет Кайтан. – Кто даст больше?

Мой взгляд невольно перемещается на сидящего прямо напротив меня маликсара. Он усмехается уголком рта, холодно прищурив глаза, показывая, что знает мои страхи. Обещая их воплотить. И целую секунду я умираю, думая, что он победил.

– Двести тысяч, – разрывает тишину зала новый голос.

Не веря своим ушам, я теперь вскидываю взгляд на незнакомца в тюрбане. Это, правда, он сказал? Вступил в борьбу с местным правителем? Он что, бессмертный?

Похоже, не только меня удивляет новый участник торгов. На него устремляются взгляды почти всех присутствующих куардов. Кроме самого Хасмиера, недовольно скривившегося. И того самого брюнета, с которым мой потенциальный "спаситель от маликсара" сидит за одним столом. Этот, кстати, мне ещё и подмигивает неожиданно с лукавой улыбкой. 

– Что ж, пришло время крупных ставок, – сдавленно произносит мой так называемый хозяин. – Кто даст больше двухсот тысяч?

– Триста, – чеканит Хасмиер.

– Пятьсот, – тут же без малейших сомнений перебивает его цену конкурент. Ой мамочки!

Даже мне иномирянке, ничего не видевшей в этом мире, и не понимающей толком всех нюансов денежной системы этой Лайтази, ориентируясь только по скудным сведениям, полученным от Фархи, которую допрашивать было проблематично в силу её возможных подозрений, так вот даже мне понятно, что суммы озвучены колоссальные. По меркам моей страны это семизначные или даже восьмизначные цифры. Неужели я настолько нужна этим мужикам?  

Маликсар молчит буравя меня пристальным взглядом. Оценивает? Высчитывает, стою ли я таких денег?

– Миллион, – произносит всё-таки. Даже представить боюсь, как он меня их отрабатывать заставит. Если купит. Теперь я уже не настолько в этом уверена. 

– Два, – всё так же ровно и без заминки отвечает ему куард в тюрбане.

В зале повисает такая оглушительная тишина, что кажется будто её ножом можно резать. Этого не может быть. Просто не может. Это не со мной. Это не меня сейчас покупают. Но если выбирать между этими двумя, то я однозначно болею за синеглазого.

– К-хм, два миллиона золотых латрий, – наконец находит в себе силы промямлить Кайтан. – Кто даст больше?

За те пару минут, что Хасмиер размышляет, я почти забываю, как дышать, боясь поверить в избавление от роли его дрессированной зверушки. Может я потом ещё пожалею, может тот другой ничем не лучше, или даже хуже, но надо ведь мне на что-то надеяться?

И когда маликсар молча качает головой, отказываясь поднимать цену, я чувствую настолько острое облегчение, что даже ноги подкашиваются. Из двух зол меня купило то, что вроде бы добрее. 

– Продано за два миллиона золотых латрий, – выкрикивает уже точно не мой хозяин. – Саю за шестым столиком. Эта фуэнта ваша, уважаемый.

Глава 4

Меня продали. Продали!

Больше не имея сил держаться, я обхватываю себя за плечи, чтобы хоть как-то унять дрожь. И с горечью отвожу взгляд от нового «хозяина». В его глазах слишком много торжества мелькнуло при последних словах Кайтана. 

Как бы не был он мягок со мной сегодня – если это вообще не какая-то хитрая куардовская игра, под названием «успокой фуэнту и будет тебе вкусно» – всё равно он именно что куард, для которого я рабыня и теперь его собственность. Пускай ценная и баснословно дорогая – мне даже думать страшно, насколько – но всё равно всего лишь вещь. Капиталовложение в будущих сильных наследников. 

Уж об этом мне Фарха всё подробно рассказала и объяснила. Буквально по полочкам разложила, почему куарды так ценят земных фуэнт – девушек, способных брать энергию из окружающего мира и давать её своим мужчинам и детям. И, что ещё важнее, без особого вреда для своего здоровья принимать ответную энергию от этих самых мужчин.

Из её слов я поняла, что особо сильные представители их расы обладают настолько мощной энергетикой, что способны попросту выжечь женщину, сделав её пустышкой, по сути, инвалидом по меркам этого мира. А если не выжжет сам куард, то это сделает его ребёнок. Сильными у таких отцов рождаются только первенцы.