Поиграем

— Что это за непрерывное жужжание?

Джек усмехнулся.

— Или, возможно, однажды разбитая горем, но достаточным, чтобы испытать испуг надолго.

— Я, однозначно, не буду испытывать твой пистолет[30] в ближайшее время.

— Или, возможно, проблемы с папой. Я встречал такое у женщин раньше. Так? Это проблемы папочки?

Я напряглась, угрюмо уставившись на экран.

— Мой папа мертв.

Донован, Индиана.

Ноябрь 2015.

— Я получила все твои письма, — сказала мама на следующее утро. Мы сидели за стойкой, и завтракали в ее красивой кухне в стиле Новой Англии. — Я просто не чувствовала, что заслуживаю читать их, не заслуживаю стать частью твоей жизни, после того как относилась к тебе. Тогда я думала, что ты заслужила быть свободной от меня.

Я не ожидала, что мама скажет такое.

Но в этой поездке все шло не так, как ожидалось.

После известия о смерти отца мы почти не разговаривали. Сначала я плакала, а потом успокоилась, и слова покинули меня, когда поняла, что папа ушел из этого мира почти год назад, а я и понятия об этом не имела.

Вместо того чтобы продолжать разговор о моих письмах, я позволила своему гневу вести меня.

— Но почему ты не связалась со мной, чтобы сказать, что он умер?

— Нет же, я написала тебе. Отправила письмо по последнему адресу, с которого ты писала, но оно вернулось нераспечатанным.

Дерьмо.

— Я переехала.

Мама кивнула.

— Я так и думала. Я пробовала социальные сети, но не смогла найти тебя.

Потому что я удалила свою учетную запись с Facebook после смерти Джима.

Дерьмо.

— Извини, — прошептала я, и мой гнев рассеялся.

— Теперь твоя очередь рассказывать. — Мама изучающе рассматривала мой «голый» безымянный палец. — В разводе?

Я вздрогнула.

— Он умер. В начале прошлого года.

На лице матери отразился ужас:

— Нора… мне очень жаль.

Вздохнув с трудом, я сказала:

— Это были дерьмовые несколько лет.

Затем я увидела фотографию нас, которая мне нравилась больше всего — мама обнимала папу, а папа крепко обнимал меня. Мне было около восьми или девяти. Сейчас мама повесила снимок возле кухонной двери.

— Он ненавидел меня?

— Нет, — ответила мама мгновенно. — Он грозил тебе, но я знала твоего отца лучше, чем он думал, и он был зол на себя. Он обвинял себя в том, что прогнал тебя. На самом деле ему стало только хуже. — Она вздохнула. — Боюсь сказать, но трудности пробудили не лучшие качества в твоем отце.

— Мне жаль, что я сбежала, — сказала я, глядя маме в глаза. — Вот почему я приехала сюда, чтобы сказать это. И понять, прощена ли за то, что сбежала, когда ты во мне нуждалась.

Мама нахмурила брови.