Поиграем?

— Это хорошо. Утоли мое любопытство. Представь, что твоя сестра заболевает. Серьезно. И денег ни у тебя, ни у государства нет. У вторых, конечно, есть, но они только о себе думают, стало быть, тебе не дадут. Тебе дадут кредит, ну его хватит разве что на четверть суммы на операцию. И вот тебе предлагают стать девушкой по вызову. Ну скажем, на месяц и вся сумма будет у тебя. Ты пойдешь на это ради сестры?

— Нет, — не задумываясь, отвечаю я. Понимаю, что это очередная провокация с его стороны и надо было ответить «да», чтобы он от меня отстал, но почему-то не могу.

— То есть ты дашь своей сестре умереть?

— Значит, да. Я спасу ее, но убью себя. Как-то странно выходит. Получается, я та еще эгоистка.

— Убьешь себя? Почему?

— А как я смогу жить нормально после того, как закончу проституточный месяц? Ни уважения к себе, ни выхода из сего ремесла. Так и останусь проституткой и закончится это так же плохо, как и у большинства. В какой-нибудь канаве или притоне с перерезанным горлом. Так что, нет, я выберу себя и свою жизнь.

— Какой интересный ответ, — задумчиво произносит Зорин. — Неожиданно. То есть ты ничего не предпримешь для спасения своей сестры?

— Предприму, конечно. Просто буду искать другие пути.

— Например, один клиент, а не толпа?

— Ну хотя бы.

— А в чем отличие?

— Проститутка — это когда со многими, — не задумываясь, бросаю я.

— Что, серьезно? Давай почитаем.

— Что вы мне пытаетесь доказать?! Что я продажная? Да, пожалуйста. Вам просто так проще думать и ни в чем переубеждать я вас не буду.

— Я не говорил, что ты продажная. Просто у каждого из нас есть цена. Вот и все. Это неплохо и нехорошо. Так есть.

— Нет.

— Что нет?

— Просто нет. Вам так удобно думать. Думайте.

— Знаешь, ты молодец. Без шуток. Не знаю, как тебе удалось продержаться и сохранить свои принципы, но все же, вынужден признать, что в тебе нет той жилки, которая поможет тебе стать успешной в будущем. Вероятнее всего, закончив институт, ты пойдешь работать в поликлинику, будешь сидеть тихо на месте, без каких-либо перспектив. Потом, возможно, ты, конечно, выйдешь замуж за какого-нибудь пациента, родишь ему детей, и вы будете выплачивать ипотеку до семидесяти лет. Дальше умрете, и ваши дети будут делить квартиру умерших родителей.

— Спасибо за перспективу. Вам бы романы писать, Алексей Викторович.

— Это удел неудовлетворенных женщин.

— А вы неудовлетворенный мужчина. Не вижу разницы, — на мой комментарий Зорин отрыто ухмыльнулся и откинулся на спинку стула, прихватив бокал с вином.

— Почему ты так решила?

— Ну а с чего молодому привлекательному мужчине, у которого имеется достаток проводить все свое время на работе, а в редких перерывах обращать внимание на какую-то беспородную девку, которую вы хрен знает кем считаете? Вам скучно, вы меня провоцируете, играете со мной. И вас это определенно забавляет.

— М-да…, — задумчиво протягивает он. — Этим ты мне и нравишься. Не хватает еще влюбиться в тебя. Ужас, — вновь ухмыляется, демонстративно прикладывая руку к груди. — Я не знаю чего от тебя ожидать, это и вправду вносит в мою жизнь толику краски. Хотя, конечно, кое-что все равно знаю.

— Что?

— Что у всех есть цена, Женя, о чем я уже сказал. И у меня, и у тебя, чтобы ты тут мне ни говорила.

— Я не собираюсь вас ни в чем переубеждать, — спокойно отвечаю я, потрепав за холку появившегося на кухне Гришу.

— И не надо. Время покажет. И да, как ни крути, в тебе реально нет женской хитрости и нужной степени стервозности. Тебя задавят.

— Вы? — молчит, пристально рассматривая меня. Отпивает вино, ставит пустой бокал на стол и встает с места. Берет стул и ставит его около моего. — Ловко вы перекинули тему от себя на меня, это кое о чем говорит. Так, для справки, у меня после вкусной еды, а если быть точнее мяса, всегда хорошее настроение, я тоже могу побить вас словами, даже на вашей территории, — весьма самонадеянно бросаю я, сама же начинаю откровенно сдавать позиции, как только Зорин садится впритык ко мне. — Вы вызовите мне такси?

— Нет, — спокойно произносит он, по-прежнему сканируя меня взглядом, и тут я конкретно даю слабину. Не могу. Просто не получается смотреть на него на равных.

Глубоко вздыхаю и тут же закрываю глаза, как только вижу, что Зорин тянет ко мне свою руку. Ничего он мне не сделает. Козел он, но не плохой. Не плохой — повторяю про себя и ту же ощущаю, как он проводит костяшками пальцев по моей щеке. Гадость сейчас какую-нибудь скажет. К гадалке — не ходи.

— У тебя глаза красные, — обескураживает меня он, от чего я моментально открываю глаза. — Иди спать.

Глава 12

Долго смотрю на постельное белье, небрежно кинутое Зориным на кровать в гостевой комнате, и понимаю, что несмотря на усталость и мое весьма уязвимое положение, я не могу остаться в его квартире на ночь. Так нельзя.

Спустя несколько минут, все тщательно проанализировав, я четко для себя решила, что лучше унизиться перед ним еще раз и снова попросить деньги на такси, нежели завтра просыпаться на его территории и плясать под его дудку.