Поиграем?

Жарко. Очень жарко, несмотря на то, что на мне только футболка и трусы. Слишком быстро я позволила стянуть с себя штаны. Глупо. Опрометчиво. Но, как ни странно, хорошо. Чувствую, как губы Зорина скользят по моей шее и мне это нравится. Очень нравится. Неосознанно сама подставляю ему шею, чуть выгибаясь. Омрачает только то, что вскоре мне станет стыдно за свои действия. Как я посмотрю на него утром? Не хочу открывать глаза и встречаться с ним взглядом. Примитивно хочу и дальше ощущать его губы и руки на моем теле. Ведь потом можно сказать, что я ничего не соображала и сослаться на сон.

Как только я думаю о том, что хочу ощутить его губы на своих и попробовать то, чего никогда раньше не делала, я чувствую, как рука Зорина задирает мою футболку, оголяя живот. Шумно сглатываю и тут же чувствую его пальцы на обнаженной коже живота. Он вырисовывает какие-то узоры на моей коже, а после задирает футболку еще выше, обнажая грудь. Неосознанно покрываюсь мурашками, когда ощущаю как пальцы человека, который мне совершенно не нравится, проходятся по моим соскам. Как я могу позволять это делать с собой? Более того, не просто позволяю, мне это еще и нравится.

Я быстро забываю о стыде и морали, когда чувствую, как он начинает гладить меня между ног.

— Течешь как труба в хрущевке.

Как только смысл произнесенных Зориным слов доходит до моего чуть затуманенного рассудка, я резко открываю глаза.

Глава 13

Вглядываюсь в пугающе темное пространство и только спустя несколько секунд до меня доходит, что в комнате кроме меня никого нет. Шумное дыхание принадлежит мне, а не Зорину. Наощупь тянусь к светильнику. Бегло осматриваю комнату, а затем себя. Футболка и штаны на мне…

Только окончательно осознав, что это был всего лишь сон, я начала постепенно приходить в себя. Но стоило вспомнить адресованные мне слова «течешь как труба в хрущевке», как я вновь начинаю ощущать ненормальные удары сердца. Так только он мог сказать. Мерзко. Гадко. Даже понимая, что это был всего лишь гребаный сон — обидно до слез! Сама не поняла, как моя рука потянулась к штанам, а затем пальцы коснулись белья.

Если секунду назад мне хотелось плакать от обиды за четко отложившуюся в голове фразу, то сейчас, ощущая под дрожащими пальцами влажное белье, мне хочется выть. Громко и истошно. А еще хорошенько долбануть саму себя. Желательно головой о стену, чтобы мозг вернулся в исходное положение! Это что получается, я сама себя трогала, представляя ЕГО?! Как? Как это вообще возможно? Я никогда этого не делала. Никогда!

Понимаю, что это обычная физиология, но противно. От самой себя. Так противно, словно в грязи вываляли. Сны — это ведь подсознание. Как я могу думать о Зорине в таком ключе?! Почему мне приснился не Миша, который мне нравится и даже больше?! Почему Зорин? Перед глазами пронеслись картинки многочисленных маминых мужиков. А ведь когда-то она была хорошей, любящей женой. И папу она любила. Правда, любила. Но ведь это не помешало ей потом иметь ораву мужчин. А вдруг я на нее похожа? А Зорин… он — только начало моей разгульной жизни? Господи, что я несу?! Я не такая!

Рывком сдергиваю с себя одеяло и вскакиваю с кровати. Быстро направляюсь в ванную комнату и включаю воду. Первое возникшее в голове желание — отмыться с мочалкой от дурных мыслей. Вот только вместо «отмыть саму себя», я хватаю кусок мыла вместе с тряпкой и выхожу из ванной.

Через несколько минут я остервенело тру диван от грязи. Отмою и умотаю отсюда со скоростью света. Сбежать — самое верное решение в сложившейся ситуации. Осталось только подождать двадцать пять минут до работы общественного транспорта. Благо на улице не темень. И плевать на одежду. Пойду так. Почему-то сейчас совершенно не страшно нарваться на какого-нибудь урода. Ибо в данный момент себя и своих мыслей я боюсь больше.

Я с таким усилием терла диван, что не только грязь с него смыла, но еще и кожу на пальцах содрала. И только саднящее ощущение заставило меня остановиться. Удовлетворенная чистотой дивана, я вернула все в ванную и, в очередной раз умывшись, пошла на кухню. Схватила стакан и, наполнив его доверху водой, жадно выпила воду. А затем еще один раз. Утолив не пойми откуда взявшуюся жажду, сама того не осознавая, я открыла холодильник. Я не голодна. Совершенно. Однако потянулась к столь желанному еще с вечера куску семги и, не раздумывая, схватила его.

— Это компенсация за хрущевскую трубу, козел.

Сунула рыбу в рюкзак и быстро пошла в прихожую. Благо ни собаку, ни хозяина я не разбудила. Уже через двадцать минут, в совершенно неприглядном виде, я уселась в автобус.