В моей голове мгновенно пронеслось воспоминание об отце и нескольких парнях из его бригады, галдящих под Бон Джови, вызывая внутри волну ностальгии и боли. Мне было десять лет, и Кори Трент, по какой-то причине (почему, я так и не узнала), рассказал всем в нашем классе, что моя мама сказала его маме, будто я намочила постель. Это была абсолютная ложь. Мама моей лучшей подруги высадила меня из машины около дома, который ремонтировал папа, в миле от нашего собственного. Было непривычно то, что он взял заказ на ремонт в нашем городе — обычно его бригада работала где-то в округе. Я благодарила Бога за то, что в тот день папа находился так близко. В школе меня полностью втоптали в грязь, все надо мной издевались и отнеслись как к изгою.
Отец как раз выходил из дома, когда один из парней сообщил ему, что я приехала. Как только я увидела папу, то расплакалась, а он обнял меня. После того как я рассказала что случилось, он серьезно разозлился на Кори. Затем Дэн, его бригадир, включил радио, и несколько парней вместе с отцом начали веселить меня, устроив ужасное представление под песню Бон Джови.
Знаю, тогда у меня был лучший папа в мире.
И что еще хуже — совсем скоро после этого я его потеряла.
— «Живем молитвами» (
В возникшей тишине, я украдкой взглянула на Джима — он трясся от смеха. Я прищурилась.
— Хорошо, я больше не буду отвечать на вопросы, если ты собираешься смеяться надо мной.
— Нет, нет! — Он рассмеялся, положив руку мне на плечо. — Прости. Я просто не ожидал. Бон Джови.
— О? А какая твоя любимая песня, крутой парень?
— «Все вещи, которые я сделал» Килерс (
Я сморщила нос.
— Хорошо. Это круто.
Джим снова затрясся от смеха, а потом поднялся и коснулся рукой моих солнечных очков. Осторожно приподнял их вверх и разместил на моей голове, для того чтобы видеть мои глаза.
— Ты такая милая.
Это был комплимент, который я слышала раньше, и тогда он меня раздражал. Я была маленького роста. У меня были большие темные глаза с очень длинными ресницами, из-за которых они выглядели еще больше. Всякий раз, когда кто-либо описывал меня, он использовал слово «милая» или «очаровательная». Но я не хотела быть милой или очаровательной.
Я хотела слышать что-то большее. Покраснев, я ответила:
— На самом деле нет.
— Да, — настаивал он.
Я снова взглянула на него и покраснела под пристальным взглядом.
— Ты смотришь на меня.
— Да. Это трудно не делать.
Я смущенно поежилась, не понимая как ответить. Никогда не попадала в ситуации, когда должна флиртовать.
— Все шотландские парни любители флиртовать, как и ты?
Джим пожал плечами.
— Я не думал, что заигрываю. Просто говорил то, о чем думал.
— Очевидно, это одно и то же, когда дело касается тебя, — подразнила я.
Джим придвинулся ко мне ближе, и я втянула воздух, чувствуя, как от его близости в моем животе просыпаются бабочки.
— Любимый фильм?
Понимая, что он не собирается меня целовать, я не знала, что чувствовать — разочарование или облегчение.
— Я не знаю... О, Муле́н Руж! (
— Еще один сюрприз, — Джим приподнял бровь. — Я его не видел, и ни за что бы про него не подумал.
— А что бы ты предположил?
— Честно говоря, без понятия. — Джим широко улыбнулся. — Мой любимый фильм «Рэд» (
— Не думаю, что смотрела его.
— Дерьмо... извини. — Его щеки покраснели. — Я пытаюсь удержаться, чтобы не прикасаться к тебе.
То как Джим прикладывал усилия, чтобы выглядеть джентльменом, было мило (очень мило с его стороны), но мне также хотелось увидеть настоящего Джимми. Румянец на щеках придавал ему уязвимости, которой от парня я никак не ожидала. И я поняла: возможно, под напускной бравадой он скрывал свою нервозность из-за меня. Эта мысль немного волновала.
— Ты сказал, что ты строитель?
Он кивнул.
— Держу пари, ты все время ругаешься? Мой отец владел строительной компанией. Как бы папа ни старался, он все время ругался матом. Как и его бригада. Меня это не беспокоило. Иногда... — я понизила голос на октаву, — …даже я ругаюсь матом. Ужас.
Джим игриво толкнул меня.
— Так много причин, чтобы стать джентльменом.
Я усмехнулась.
— Просто будь собой.
И прежде чем он начал задавать мне вопросы, на которые не была готова ответить, я сказала:
— Почему вы с Родди приехали сюда, в Донован, а не в любое другое место?