Поиграем?! (СИ)

Обежала пол школы, однако, никого из нужных персонажей не нашла, зато встретила хмурого Ваню и уже хотела спросить совета, но, увидев чёрную ауру безысходности (вот реально страшно стало, когда увидела его в чёрном облаке!), решила его не трогать. Нда, не торт.

Плюнув на всех, пошла в раздевалку, забрала куртку и направилась на крышу.

Ростислав рассказывал, что туда нельзя ходить, так что вероятность встретить кого-то ничтожно мала.

Распахнув дверь, я глубоко вздохнула свежий морозный воздух. Тишина.

Подойдя к краю крыши, раскинула руки и подставила лицо под ветер. Приятное ощущение. Рыжие волосы, выбившиеся из колоска, падают на лицо, приятно щекоча.

Звон стекла разрушил всю сказочную атмосферу.

Повернувшись, я увидела Ростислава… пьяного в стельку…

— Росси! — я кинулась к брату. — Ты в порядке?

Он лишь отмахнулся от меня. Что это с ним? Мы, конечно, часто напивались до беспамятства, только тогда у нас был повод: Новый год, день Рождения… Да любой другой праздник, но не просто так!

— Росс, пожалуйста! — я закинула его руки к себе на плечи и попыталась подняться.

Однако же туша в семьдесят килограмм — это не мало. Так что подняла я его с огромным трудом. Еле-еле дотащила пьяную тушу брата до пустующего кабинета математики. Ваня уже ушёл домой, поэтому я смогу протрезвить братишку, не попадаясь никому на глаза.

Затащив этого пьяного… кхм… субъекта в кабинет — Гордов в самом начале дал мне ключи, вдруг что случится! Случилось, — и, отодвинув парту, усадила его на стул.

— Ну, — я похлопала его по щекам, приводя в чувство, — рассказывай.

Отойдя к подоконнику, взяла пульверизатор и села напротив него.

— А нечего рассказывать, — злобно усмехнулся брат, — ты помнишь, какой завтра день? — Я кивнула. — Ну вот, завтра мне восемнадцать… и отец забирает меня из школы и отправляет то ли в Германию, то ли во Францию управляющим в его компании!

Я замерла… В Германию… Как.?

— Нет! — крикнула я и кинулась к брату на шею. — Он не посмеет! Только не снова! — я рыдала, размазывая тушь по белой рубашке брата.

— Не реви, дуреха, — он улыбнулся и обнял меня. — Мы ж вместе.

— Он снова хочет нас разлучить! — надрывалась я. — Не позволю!

Я и сама не заметила, как начала хрипеть. Лёгкие стянуло, а каждый вздох приносил неимоверную боль.

— Эй, — он поднял кончиками пальцев мой подбородок и взглянул в глаза. Дышать стало ещё тяжелее. Росс выругался и, резко поднявшись, начал что-то тыкать в телефоне.

Схватившись за горло, я старалась делать короткие, но глубокие, вдохи и медленные выдохи, чтобы успокоить сердцебиение и предотвратить приближающуюся истерику.

— И, как назло, я забыл ингалятор в сумке, — он обнял меня и успокаивающее погладил по волосам. — Прости, я снова довел тебя до истерики. Ты, главное, подожди до прихода Никиты. Все хорошо, маленькая.

Его голос отлично успокаивал, только, истерика уже началась, и успокоить её только ингалятор, или антидепрессанты. Таблеток шесть за раз.

Опять я громко захрипела. Ненавижу такие моменты. Глотку будто изнутри разрывает. На глазах опять слёзы.

Отец. Снова эта сука!

Даже после того, как он развелся с мамой, мы остались сами по себе, но даже тогда он лез в нашу жизнь. Всячески препятствовал маминым отношениям. Её ухажёры вдруг ни с того, ни с сего ломали ноги, руки, шеи, а потом твердили маме, что они не пара, и они не достойны ее. А мама и рада была. Не смотря на предательство и недоверие, она все равно его любила и очень часто говорила, что у нас с Россом его прекрасные серые глаза и густые рыжие волосы.

И я их возненавидела, хотела отрезать, но мамуль отговорила. Сказала, что волосы мои, только цветом похожи на его, а так только мои. И я успокоилась.

Со мной же все было сложнее. Бунтарская натура брала своё, и уроки борьбы тоже, так что все дворовые драки происходили не без моего участия. Мама смирилась, она только говорила, что бы я не сильно калечила ребят.

После развода, я лишь однажды видела отца.

Мне было четырнадцать, и я только-только вернулась из академии домой на лето.

Подойдя с небольшим рюкзаком к двери подъезда, я остановилась, не решаясь входить. Ведь мама ещё не знала, что я вернулась, и ждала меня только послезавтра.

Вздохнув, я потянула дверь на себя и вошла в подъезд.

Только около двери в родную квартиру остановилась, ибо за железной дверью была ругань. Жуткая ругань. Мама кричала. Надрывно и громко.

И мужской голос. Жестокий и непреклонный.

Я остановилась, боясь пошевелиться. Я тогда очень испугалась.

Звон разбитого стекла заставил меня вырваться из оцепенения.

Рванув на себя дверь, я побежала в кухню, на ходу скидывая рюкзак.

Вбежав в светлую комнату с красной мебелью, служившей нам кухней, я с ужасом увидела собственную маму… всю в слезах!

А над ней возвышается мужчина. Рыжий, широкоплечий, высокий, в чёрном деловом костюме. И эта тварь замахивалась на мою маму!

Иван всегда говорил, что к противнику, который в разы сильнее меня, надо либо со спины подходить, либо убегать.

И я бы убежала! Только эта сука ударила мамуль, заставила её плакать.

И я просто не смогла удержаться.