Поиграем?! (СИ)

Прежде чем он меня заметил, я подбежала и ударила его под коленом. С тихим шипением, он опустился на колени, но даже так он стал мне всего лишь по подбородок.

Схватив густые рыжие волосы, я подняла его лицо и взглянул в глаза… зверя!

Эта сама моя первая ассоциация с ним. Он навевал страх, но поддаться я не могла!

Перед самым ударом, я увидела в его глазах уважение, но лишь на секунду, а после встречи его носа с моим коленом, он заорал и забрызгал наш светлый пол своей кровью, и, чёрт возьми, после его ухода я наслаждалась, когда стирала её!

Он заорал и схватился за нос, с силой откинув меня. Мамуль снова вскрикнула. Но, на тренировках меня и не так швыряло!

Когда поднялась, в его серых глазах было неприкрытое презрение и малая доля уважения. Я тогда не понимала, как можно испытывать столь разные чувства одновременно.

Он ушёл молча, прикрывая платком сломанный нос. Я-то знаю, куда бить, чтобы без проблем сломать хрящ даже самым слабым ударом.

— Мамуль, кто это был? — Спросила я тогда, обнимая вздрагивающую женщину.

— Арсений… Твой отец…

Я замерла. Я ударила своего отца… Ударила отца! Уму не постижимо!

Но жалости я не испытывала, ровно как и стыда. Я ударила зверя, я защитила свою семью.

Из воспоминаний меня выдернул хлопок двери.

Кто-то пришел, а я только сейчас заметила, что почти не дышу, и каждый вздох даётся ужасной болью.

— Быстрей давай сюда! — прикрикнул Ростислав, а когда ингалятор оказался у моих губ, брат снова заговорил. — Почему так долго?

— Меня в школе не было. — Хмуро ответил смутно знакомый голос. — Я в магазин ездил, а когда ты позвонил, сорвался с места и приехал, как только смог. Что с ней?

Меня снова бережно погладили по волосам.

— Я ей рассказал. — Хмуро сказал Росс прямо над моим ухом.

— Я же сказал, что её надо подготовить. — Раздраженно бросил, как я уже поняла, Стужев.

— Своё «я же сказал» можешь засунуть знаешь куда? Она моя сестра, и мне решать, что и как ей говорить!

— Да? — Насмешливо спросил Никита. — А если из-за твоего «мне решать» она может кони двинуть?

Пререкания прекратил мой хрип.

— Ты не можешь уехать! — Тихо сказала я, чтобы не рвать горло. — Не можешь бросить меня.

— А что я могу? — Обречённо спросил брат.

— Дать ему отпор. Послать, в конце концов.

Он стряхнул меня с рук и поднялся.

— Отпор? А ты можешь дать ему отпор?

— Значит, как он сломал нос четыре года назад, он тебе не рассказал?! — Я усмехнулась. — Что ж, его право.

Я аккуратно встала и, покачиваясь, направилась вон из класса. Стужев орал на моего брата, а мне было все равно. Надоело терять важных для меня людей. Надоело.

Спустившись на второй этаж, я снова почувствовала усталость и села на подоконник. Руки трясутся, а истерика снова накатила.

Поднеся ингалятор ко рту, я даже не смогла нормально вдохнуть: настолько сильно трясутся руки.

Ненавижу быть слабой!

Чья-то сильная рука перехватила ингалятор и помогла мне сделать спасительный вдох

— Спасибо. — Я повернула голову вправо, чтобы увидеть… Игната? — У меня зрительные глюки?

— Нет, ты просто идиотка.

— Согласна. — Я потерла место за ушами. — Как же горло болит.

— И часто у тебя так?

— Бывает.

Мы ненадолго замолчали. Я, например, говорить вообще не могла, слишком сильно болели лёгкие, а почему он молчал — я в душе не знаю! И все-таки я решилась спросить:

— А почему ты Стужева так ненавидишь?

— Он с моей девушкой переспал! — Почти рыкнул парень.

— С которой? — С самым невинным лицом поинтересовалась я.

— С Эвелиной! — Вот теперь он по-настоящему рыкнул.

— А кто тебе сказал? — Я сделала ещё один вдох с ингалятором.

— Наумова!

— Ага, а теперь вопрос года: ты поверишь девушке, которая любит Стужева и хочет насолить мне, или девушке, которая любит тебя?

По вытянутому лицу и огромным глазам было понятно, что ответ очевиден!

Он быстро соскочил с подоконника и убежал к своей принцессе.

Тихо хихикнув, я сделала ещё один вдох. Проблема с влюбленными индаутками решена!

Плюс пятнадцать к карме.

Ох, наконец-то блаженное одиночество. Ага, размечталась!

Пока сверлила дырку в стене, кто-то очень тяжелый приземлил задницу рядом со мной, очень нагло обнял за талию и упёрся лбом в плечо.

— Как он?

— Буйствует. И ему стыдно перед тобой. И тем более завтра ваш день рождения. — Он немного помолчал, а потом злобно выпалил. — Романова, да ты охренела! Не могла сказать, что у тебя завтра восемнадцатилетние?! Я твой парень или кто?!

— А я не давала согласия, так что или! — Нагло заявила я и хихикнула, но сразу же скривилась и закашлялась, делая еще один вдох с ингалятором.

В ответ мне лишь посмеялись.

— Ярусь, а тебя никто и не спрашивал. — Он крепче сжал мою талию. — Я просто поставил тебя перед фактом и не более. Выбора у тебя, собственно говоря, не было, так что веселись. — Он потерся лбом о мое плечо, а потом поставил на него подбородок так, что нос едва касался моей щеки, а тёплое дыхание опаляло шею. Я вздрогнула от такой близости. — Пойдём, уже шестой урок закончился, отвезу тебя домой, а потом вместе поедем с моими знакомиться.

Эх, а может свалить?! То есть, просто не пойти, сбежать и переждать бурю в бункере?!