Поиграем в ладушки?

Ладушка шагнула в парковые ворота и уверенно зашагала по аллее. По этой дорожке, торопясь встретить утренний поезд, она бежала лишь несколько часов назад. Однако девушке казалось, что с той поры прошли века. Эти немилосердные века поглотили Почти Волшебное Королевство, будто и не было его никогда. Лишь глубоко в сердце осталось приятное и немного грустное воспоминание.

Дирижерский пульт – одиннадцатая скамья от входа, если считать по правой стороне. Она пуста. Лишь желтые листья клена лежат на ней.

Площадь Трех Трубачей – бывшая танцплощадка с мраморной колонной посредине. Три голых бронзовых малыша на осеннем ветру… Трубы их молчат. О чем им петь в опустевшем королевстве?

Прощай и ты, Вкусная елка. Спасибо тебе за угощение! Ты теперь – часть сказки маленького Бори. Помоги ему вырасти добрым и хорошим человеком!

Дубовая роща, в которой теперь никогда не вырастут бананы…

Стоп! Что желтеет там на ветках?!

Ладушка остановилась. Быть может, ей показалось, и в тени стволов мелькают не банановые гроздья, а позолоченная первыми холодами листва? Ладушка крепко зажмурилась и даже потерла глаза кулаками. Но бананы не исчезали. Ладушка болезненно поморщилась: желтые пятна солнечными зайчиками скакали в глазах и прожигали серую тоску насквозь. Как человек, вышедший на яркий свет из темноты, хочет отгородиться от него ладонью, так и Ладушка захотела вдруг отодвинуть от себя эти нелепые банановые гроздья, так не вовремя проросшие в глубине темной рощи…

Она отвернулась и шагнула мимо. Скорее, скорее к парковым воротам, потом – напрямик через университетскую площадь, не боясь выдуманных колдовских кругов!

Но ноги не слушались. Голова сама собой повернулась налево. И вдруг Ладушка увидела его – Ночного Шутника. В темных штанах с боковыми карманами и черной толстовке. И не просто увидела, а застала на месте преступления: набросив капюшон на голову, неизвестный вешал на дубовую ветку очередной банан.

Ноги сами понесли ее на боковую тропинку. Сердце вновь бешено заколотилось. Правда, теперь не от ожидания или желания разгадать тайну. Теперь ей просто хотелось сорвать последнюю маску и навсегда покончить с этой глупой деткой игрой в «ладушки»…

Девушка остановилась в нескольких шагах от неизвестного, стараясь унять непрошеную дрожь в коленках. Она сделала глубокий вдох и приказала чуть хриплым голосом:

– Повернись!

Ночной Шутник не вздрогнул и не подскочил. Он затянул последний узелок на банановом черенке и отпустил ветку. Желтый банан взлетел и запрыгал среди темной листы. Только тогда неизвестный, будто нехотя, развернулся и посмотрел в упор на Ладушку.

– Как? – только и смогла проговорить она. – Это ты?! Не может быть!

***

Капитан и Ольга шагали по утренним улицам. Казалось, они не замечают ни прохладного ветра, ни хмурых прохожих, которые торопятся по своим делам. За ними вперевалку трусили две кудлатые собачонки, связанные одним поводком.

– … и тогда меня стали звать Гением. – смущенно, но в то же время горделиво рассказывал Капитан.

– А где же вы научились так ловко… выводить из строя охранников? – осторожно спросила Ольга. Теперь в ее голосе не звучало и тени насмешки. Лишь живой интерес.

– О, это совсем другая история! – улыбался Капитан. – Это было в те дни, когда господин Ваксер только начинал строить свою Лигу компаний. Вы не поверите, но мы тогда были почти совсем настоящие бандиты. Его звали Лёва Серый, а меня – Коля-Репа… Как видите, репа у меня и впрямь чрезвычайная…

Капитан, словно извиняясь, помотал своей большой взлохмаченной головой. Ольга удивленно вскинула брови:

– Так вы с ним были друзьями?!

Капитан пояснил:

– Мне казалось, что да. Просто у Лёвы никогда не было времени на дружбу. А потому правильнее было бы говорить «компаньоны». Но с той поры много воды утекло! Сначала мы работали по схеме «пятьдесят на пятьдесят», потом «шестьдесят на сорок». После он и вовсе заговорил о семи процентах, а под конец просто пообещал не оставить меня без куска хлеба. И это свое последнее слово сдержал… Но к настоящему времени мой друг превратился в Льва Самуиловича, а я – в безымянного бегемота.

– Извините! – вдруг тихо произнесла Ольга.

– За что?! – непонимающе вскинул брови Капитан.

– Извините, что я вас так… Что смеялась… То есть, я не смеялась – вы не подумайте! Просто отнеслась к вашему костюму несколько э-э-э… Иронично. Но после того, что вы сделали для этой бедной старушки… Ведь вы, вероятно, отдаете ей последнее! Там, в больнице, когда вы пообещали участвовать в ее судьбе столько, сколько потребуется… Словом, мне очень неловко! Теперь вы решите, что я вижу в человеке только костюм!

Похоже, Ольга была не на шутку огорчена и всерьез раскаивалась.

– Что вы! – воскликнул Капитан, и в голосе его звучала неподдельная радость. – Я никогда не умел одеваться! Но скажите мне, – тут бас его стал серьезным, – почему вы ушли из торгового зала, не сдав смену? Ведь это – верное увольнение?..

– А вы?! – тихо спросила Ольга.

– Я как-то не задумывался… Дело в том, что я не очень боюсь увольнения… Особенно в такие минуты.

– Когда кому-то нужна помощь?