Поиграй на моих нервах (СИ)

— Если не будем усиливать охрану внутри, может хоть выставим несколько кордонов по периметру? — голос почти не дрожал, за что Арина мысленно похвалила себя.

— Уже, — отрывисто ответил Макс, борясь с острым желанием встать сократить в ноль дистанцию между ними. — Местный клан оборотней согласился погулять по окрестному лесу, заодно и нас подстраховать.

— Только оборотни?

— Опасно привлекать магов, они все отчитываются кому-то из благородных родов, так что все наши посты могут стать известны врагам. Конечно, если ты права, и это все один большой заговор в борьбе за власть.

— Ты думаешь нет?

— Я думаю, что это вполне возможно, но без доказательств не стоит даже заикаться о наших подозрениях. Роды могут показать удивительную солидарность, если будут затронуты вопросы чести.

Арина прикинула варианты и выдвинула новое предложение:

— Расскажем Науму?

— Наум из Аваловых, насколько ты могла прочитать, а это великий род, так что и они под подозрением.

— Но Наум уже в Круге, зачем ему?

— Ему может и не нужно все это, но Аваловы могли объединиться с Шуйскими или Телепневыми, тем в прошлый раз не досталось места в Круге, не было у них к тому времени достойных кандидатов. А сейчас ты сама сказала, что Павел Маркович звонил лично, и это значит…

— Что у него точно есть кандидат.

— Вот-вот.

— А может быть не великие роды? Может как раз кто-то из молодых? Алачевы, например? Их же относительно недавно признали благородным семейством, в прошлом Сборе они не участвовали.

Они говорили так спокойно, так цивильно, будто бы воздух не плавился от напряжения между ними. И все же состояние Макса выдавали пальцы, выстукивающие дробный ритм по столу, а Арина силилась прогнать румянец с щек, но ничего не могла поделать.

— И это возможно, но у Алачевых силенок маловато, мы пока не столь демократичны, чтобы допустить оборотней в Круг, а друидов и анимагов у них раз два и обчелся. Нужны на месте, а не в далекой Москве. А вот Гурьевы вполне могли бы. Род быстро растет, много сильного молодняка, места в Ростове им уже маловато, рвутся на подвиги, да сразу в столицу.

— Они же вроде почти все целители?

— Это не значит, что нет амбиций. У тебя неверная ассоциация, целители, отнюдь, не белые и пушистые овечки, самые циничные иные, как раз среди них.

— Родион из Гурьевых?

Мозг едва улавливает вопрос, Арина выглядит такой невозмутимой, но тонкие ноздри трепещут, а грудь вздымается рывками, словно она лишь усилием воли заставляет себя дышать. Как и он держится за край стола, только чтобы не вскочить на ноги.

— Да, Род из них. Но вот как раз он исключение, реально — белый и пушистый, иногда даже тошно, насколько он правильный и серьезный. Магия в нем пробудилась поздно, он родился в немагической ветке семьи и только после спонтанной инициации на него вышли кураторы. Поэтому сильно сомневаюсь, что он может быть участником интриги.

— Но если Гурьевы хотят власти, то такой представитель в Круге их может не устраивать?

Макс отвлекся от созерцания оголенных коленок, задумался, предположение Арины было вполне обоснованным:

— Да, теоретически они могли объединиться с теми же Алачевыми, те поддержат нового кандидата от Гурьевых, взамен поддержки кого-то, на место Друида.

— Или Стихийника, — добавила девушка.

— Вряд ли, все же у них совсем мало стихийников, да те, что есть еще хуже Ратибора.

Наконец, Дэй не выдержал, встал, намереваясь все же подойти к Арине, но девушка вскочила трусливым зайцем и попятилась к двери, пытаясь между тем говорить спокойно:

— Макс, мне кажется, мы впустую тратим время. Может мне лучше вернуться к организации Сбора?

Гончая подступил вплотную, склонился и прошептал у самых губ:

— Ты боишься меня, Ариша?

Она смотрела на него такими большими, такими испуганными глазами, что охотник в нем не выдержал. Тихо рыкнув, он впился грубым поцелуем в мягкие губы, почти сразу раздвигая их языком. Арина даже не успела дернуться, как ее прижали к крепкому телу, не давая пошевелиться. Она задыхалась, но вовсе не от нехватки воздуха, а от убийственной страсти, сносящей все доводы разума. Макс продолжал ее целовать, все жестче, все яростнее, будто клеймил собой. Руки нетерпеливо дернули юбку, порываясь задрать подол повыше, горячая ладонь проскользнула в ставший совсем откровенным разрез, но замерла, так и не дойдя до уже влажного кружева.

— Аришшша, — прошипел босс, сильно напоминая разозленного кошака.

Макс злился на себя на свою несдержанность, на то, как сильно и совершенно не к месту у него срывало контроль. Чертов прикид скромницы, Арина совсем не бережет его нервы! Зацелованные губы, горящие алым, широко распахнутые глазах сверкающие серебристыми звездами, помятый ворот блузки и растрепанные волосы лишь дополняли крышесносный образ.