Поиграй со мной!

– На нас надвигается магическая буря, – таким тоном, наверное, сообщают о близкой смерти. Ковалль не церемонился и не стремился никого утешить. Наверное, за тысячелетия привык к близости гибели и воспринимал ее как старую добрую подругу. Учитывая его шрамы, первородный не раз находился на краю жизни. И выкарабкивался, похоже, с огромным трудом. – Это явление разрывает все на молекулы. Превращает ауры в чистую энергию. Если ничего не придумаем – всем нам конец.

– А пправительство? – только и смогла выдавить я. Словно с чудесного южного курорта очутилась внезапно под гильотиной. Только вчера мы любили друг друга с Велом, наслаждались лучшим праздником жизни, и вдруг она рисковала оборваться. Быстро, бесславно и, кажется, очень болезненно.

Я не раз рисковала собой на миссиях с Эргием, оказывалась на волоске от гибели. Но почему-то еще никогда не чувствовала так остро. Горло стянуло тугой удавкой спазма, глотать и дышать почти не получалось. Пространство вокруг опасно наступало, стремилось стереть в порошок и даже память уничтожить. Болота жадно и злорадно чавкали. Птицы в вышине сереющего неба кричали так, словно навек с нами прощались. Некоторые почти разражались плачем. Где-то вдалеке рыдал кривыми пунктирами ливень.

Я растерялась и даже ответ не расслышала. Внезапно горячая рука Вела притянула к крепкому телу лельдиса. Тепло проникло в мои ледяные конечности, разогнало кровь и прогнало страхи.

Стоп! Я же вместе с моим лельдисом! Я еще жива и могу бороться.

Ковалль смотрел на всех как на смертников. Безумцев, что собираются драться со стихией, которую даже его магия не удержит. Вздохнул, отмахнулся и, не глядя, добавил:

– Я бы сдержал бурю потоком энергии, выстроил стену, но сил уже не хватает. Обычно я чувствую наступление магических смерчей. Заранее, за несколько часов до их приближения. Но сейчас, из-за восстановления планеты, энергия Сварайи стала неоднородной. Раньше смерчи двигались размеренно, постепенно прорываясь сквозь плотную завесу мертвой магии. Сейчас же навострились прыгать с места на место. Вот этого я совсем не мог предвидеть.

Он отвернулся к костру, сел и принялся доедать вчерашнюю пиццу.

Все сказано, сделано, что можно и первородный успокоился. Ждал гибели и не надеялся на лучшее. Он воспринимал все с холодной головой: расчетливо и без лишних эмоций. Немного поддался панике, расстройству и снова впал в привычную чувственную кому. Я посмотрела на Вела, на бабушку, на лице которой внезапно отразилось странное воодушевление. Также выглядел и маньяк, в отличие от Аттари.

Кузнечик с преступниками паники не скрывали и выглядели как приговоренные перед отрядом пулеметчиков.

Внезапно вокруг поляны появились радужные всполохи – те самые, убийственные, как я теперь понимала.

Я видела их во сне, предчувствуя будущее.

Что ж, настало время проверить то предсказание.

Я прижалась к Велу, прильнула к нему так, что даже лельдис слегка удивился. Заря неожиданно обняла Лейна.

Радужная смерть рванула навстречу, превращая камыши в пестрые брызги энергии и материи, а болотную жижу – в грязноватые аурные разводы с такими же вкраплениями молекул и атомов.

Я сжалась, но страха по-прежнему не чувствовала. Сильный порыв охватил все существо. Радужная стена рванула навстречу, словно пыталась меня образумить…

Я дернулась в руках Вела, закрыла глаза… И услышала удивленный возглас Ковалля, а затем и его внезапное пояснение.

– Черт! Как же я мог об этом не подумать?! Химеры и лельдисы – как две части единого целого. Ваша совместная энергетика после полного слияния: эмоций, магии и тел во время близости превращается в ауру одного первородного! Вот оно, недостающее звено в цепочке! Я был уверен, что вы как-то связаны. Древние первородные скрещивались с лельдисами и так вышло, что отдали вам часть собственной магии. Отсюда и ваши уникальные способности, отличные от способностей других оборотней. Например, управление аурным пламенем… И совершенно другую часть магии моя кровь случайно передала химерам. Так эволюция и природа распорядились. Ваше соединение – нечто вроде возрождения первородных. Их магии, ауры и возможностей. Только не в одном существе – а в двух разных.

Я ничего не понимала, только видела, что радужная смерть оказалась изолирована. Нас окружила непроницаемая стена энергии. Буря билась в нее, стремилась прорваться, но преграда лишь вздрагивала и заметно уплотнялась.

Это уже Ковалль постарался подключиться.

Преступники фонтанировали удивлением и непониманием. Аттари – восхищением и недоверием.

– А я говорила, что у химер и лельдисов какая-то непростая, необычная связь! – Послышался справа голос бабушки. – Хоть лельдисы и маньяки: обычные и сексуальные, ревнивцы и вообще бешеные оборотни. Но у нас с ними необычные отношения.

– Можешь говорить и думать, что только захочется. Только я тебе больше никуда не выпущу. Хоть брыкайся, хоть кусайся, хоть иронизируй. Я не могу без тебя, Заря, что ни делай.

От этих трогательных слов Лейна у меня мурашки побежали по телу и следом Вел шепнул на ухо: