Поиграй со мной

Черт возьми, меня окружает так много страшных, могущественных женщин.

Когда я синхронизирую свой телефон с машиной, появляется текстовое сообщение от моего отца с просьбой позвонить. Месяц назад это было бы необычно. Я думаю, мой отец вроде как преуспел, несмотря на нашу дистанцию, когда я уехал из Новой Шотландии. Возможно, он отчасти избавился от чувства вины, которое носил в себе, потому что меня не было рядом как постоянного напоминания о его ошибках. Но физическая дистанция увеличивала эмоциональную дистанцию, и мне повезло получить сообщение о хорошей игре.

Конечно, прошло всего три недели, но он изменился с тех пор, как у него чуть не случился рецидив. Я вижу, какие усилия он прилагает не только ко мне, но и к самому себе. В последнее время он излучает счастье. Возможно, в каком-то смысле потеря работы была для него лучшим выходом.

— Привет, Гэр, — радостно приветствует он, хотя на восточном побережье уже больше двух часов ночи. — Сегодня тяжелая игра, приятель. Я так понимаю, Беккет все еще не в восторге от того, что ты встречаешься с его сестрой?

— Ты угадал. — Я провожу рукой по своим влажным волосам, прежде чем стянуть шапку с головы. — В чем дело? Разве тебе не пора спать?

— Возможно. Думаю, я немного взволнован.

— Насчет чего?

— Я слышал, что у вас есть отличная программа поддержки. По-видимому, одна из лучших в стране.

— О, да?

— И у них есть большой сталелитейный завод на берегу реки Фрейзер, они ищут крановщика.

Мое сердцебиение учащается.

— Что ты говоришь?

Наступает момент колебания, но когда мой отец заговаривает дальше, все, что я слышу, — это энтузиазм, блаженство.

— Я говорю, что у меня есть работа, Гаррет. Я начинаю в конце апреля.

— Вы… Вы, ребята, переезжаете в Ванкувер?

— Да, Гаррет. Мы переезжаем в Ванкувер.

* * *

Когда я переступаю порог, в моей квартире тепло, тускло освещенной пламенем над плитой.

Дженни делает это. Она убавляет температуру на пару градусов перед тем, как лечь спать, если знает, что я приду поздно, чтобы полы были теплыми для моих ног, когда я вернусь с холода и сброшу обувь. Таким образом, я буду милым и теплым, когда заберусь в постель и обниму ее своим телом.

Свет над плитой — это тоже она. Она не хочет, чтобы я возвращался домой в темноте, и это напоминает мне о моей маме, о том, как она начала оставлять включенным тот же свет, когда я начал выползать из постели посреди ночи за чашкой воды, продолжала оставлять его включенным в те подростковые годы, когда я, спотыкаясь, возвращался домой после комендантского часа.

На кухонном столе лежит записка, написанная розовой ручкой на стикере для щенков, сообщающая мне, что в микроволновке готов ужин, и я доедаю его быстрее, чем когда-либо ел, отчаянно желая быть со своим человеком.

Она свернулась калачиком на моей стороне кровати, одна рука между ее щекой и моей подушкой, другая под подбородком, шоколадные волны рассыпались по ее плечам. Она так красива, что на нее больно смотреть, на острый угол ее высоких скул, мягкую припухлость губ в форме сердечка, нижняя из которых немного полнее верхней. Ее темные ресницы касаются разгоряченной кожи, и если тебе повезет регулярно находиться так близко, как я, ты сможешь сосчитать мельчайшие веснушки, усеивающие ее переносицу.

Мой большой палец проводит по краю ее подбородка, вверх по подбородку, следуя за изгибом ее рта. Когда я касаюсь ее скулы, ее ресницы трепещут, сонные голубые глаза моргают, глядя на меня.

— Привет, солнышко, — шепчу я, и мое сердце учащенно бьется от ее улыбки с ямочками на щеках.

Дженни откидывает одеяло, и я не думаю, что мне когда-нибудь надоест видеть ее в своей постели, одетую только в мою футболку. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, ноги — вокруг талии, и я подхватываю ее, прежде чем перекатиться на освободившееся место и уложить ее на себя.

Она прижимает ладонь к моему сердцу.

— Мне жаль, что игра прошла не так, как ты хотел.

Я накрываю ее руку своей.

— Все в порядке. Тебе хотя бы было весело смотреть с Олли и Карой?

Она не отвечает, и я знаю, что она не ушла. Я не буду давить на нее.

Через мгновение она спрашивает:

— Картер перевел тебя туда? На вторую линию?

— Да.

Она напрягается.

— Прости.

— Эй. — Взяв ее пальцем за подбородок, я приподнимаю ее лицо. — Это не твоя вина. Именно так он справляется с этим прямо сейчас, но это не навсегда. Не извиняйся за чужие решения.

Я вижу, как ее это съедает, это желание возразить мне, сказать, что она виновата не только в этом, но и всех его решениях за эту неделю. Вместо этого она прижимается еще теснее.

Я накручиваю ее волосы на свои пальцы.

— Могу я сказать тебе кое-что хорошее?

Она одаривает меня лучезарной улыбкой.

— Я люблю хорошие новости.

— Мой отец позвонил после игры. Он устроился на работу.

— Гаррет! Это потрясающе!

— Ммм. Но это еще не все. — Я провожу кончиками волос по длине ее носа, наблюдая, как он завивается. — Работа здесь.