Читаем Поиграйте с Женечкой (СИ) полностью

Поиграйте с Женечкой (СИ)

И я просыпаюсь от того, что мимо меня идут на выход люди. Уже приехали? Беру свой рюкзак. Встать с первого раза не получается. Голова кружится…

Пожилой водитель смотрит на меня в салонное зеркало. Встает идет ко мне.

— Тебе плохо?

— Мхм… — сдаюсь я. — Вызовите мне, пожалуйста, такси. Я телефон… потеряла.

Сил объяснять детальнее нет. Называю ему адрес.

Он вызывает и помогает мне в него сесть.

— Спасибо!

— Не бросай ее там, — дает он указания таксисту. — Доведи до квартиры.

В машине меня опять отключает.

— Девушка… приехали…

Да? Куда? Кто Вы? Ничего не соображаю. Всё плывет…

Но он помогает мне выйти, доводит до двери родительской квартиры, сдавая с рук на руки. Дверь закрывает, я чувствую как все крутится вокруг и отдаляется.

— Женя! — вскрикивает мама.

Потолок почему-то высоко-высоко…

Я чувствую как мои щеки начинают гореть еще сильнее, у мамы холодные ладони.

— Скорую вызывай! Горит вся… Под сорок точно!

Вокруг все вертится…

Меня куда-то везут…

Несут…

Темно…

Мне почему-то страшно…

Потом светло…

А потом больно…

А потом вырубает…

И снова свет!

Я пытаюсь убрать от себя чужие руки… на меня кричат…

Утро?

Белое все… опускаю глаза… нет… ниже — синее.

Меня мутит… и кашель не дает лежать на спине… и морозит…

И какая-то пожилая женщина рядом. Она разговаривает со мной ласково… Я не понимаю о чем…

— Попей…

Делаю глоток.

Мутит… и еле сдерживая тошноту я падаю обратно, закрывая глаза…

Меня то включает, то отключает…

Уколы ужасные… все горит от них…

Я не знаю какой день я здесь.

И как я сюда попала плохо помню.

Иногда приезжает мама…

И почему-то не становится легче… Встать самой не получается… в глазах звезды, в ушах шум… тошнота… даже от запаха еды меня воротит…

Свет включается… свет выключается…

— Пневмония…

— Антибиотик ей не идет. Нужно менять.

— Теперь уже только после выходных.

— И что нам делать?

— Делайте по протоколу. С вас не спросят.

— Так сепсис…

— Да кто такое сказал?! Покраснение есть, да. Поставь ей алоэ, может рассосется. Антибиотики не дадут развиться инфекции. Подождет до среды.

И я опять пытаюсь убрать чужие руки от себя.

Не надо мне ничего ставить… Пожалуйста…

— Мама… забери меня…

— Ты что, Женечка! Пневмония! Это же не шутки. Надо лечиться… Врачам виднее… Покушай что-нибудь…

Закрываю глаза. Не могу.

Меня опять морозит. И кто-то закрывает меня сверху покрывалом.

Мне кажется, что это Крис… Крис бы меня забрала… Как жаль, что нет моего телефона…

Свет выключается… Меня уносит куда-то в коматоз… я и сплю и не сплю…

Мне снится Олег… Его тихий недовольный голос.

Он кому-то выговаривает опять. Не мне…

Его голос становится тише и исчезает.

Мне хочется плакать… И слезы льются…

Он бы тоже забрал меня отсюда. Обязательно!

Я открываю глаза…

Свет опять включен. Вижу окно… но все выглядит так, как будто я смотрю через огонь.

Покачивается и плывет.

— Женечка…

Все сжимается у меня внутри от этого голоса, от моего имени.

Реальный!

— Думала, ты мне приснился… — пересохший язык не слушается. — Не бросай меня здесь… пожалуйста…

Если он сейчас тоже уйдет…

— Женечка, — он присаживается передо мной, изучающе глядя в глаза.

В них тревога и в ее тени злость, почти ярость.

— Мне нужно посмотреть… что там тебе наставили идиоты эти.

Его пальцы скользят по моему бедру к ягодицам.

Меня передергивает от предвкушения болевой вспышки.

— Не надо… болит все…

— Надо, малышка, давай… — его руки невесомые, мне не хочется отталкивать их.

Он оттягивает резинку моих трусиков.

— Пи*ец! — возмущенно. — Сейчас, детка…

Ах, пожалуйста… только не исчезай… но он уходит…

Он вернется? Он обещал «сейчас»!

Я оглядываюсь. В палате пара человек… Спят…

Олег возвращается с подносом.

— На живот…

Я послушно разворачиваюсь, пытаясь сдержать истерические всхлипы. Но моя воля куда-то пропала.

— Шшш… не бойся… я аккуратно… — что-то прохладное касается меня, я чувствую облегчение от этой жгущей боли. — Тихо… тихо… не дергайся… это не больно… это обезболивающая мазь… я не буду давить…

Как же я верю этому голосу!!

Делай что хочешь. Но САМ. Не бросай меня здесь только. Пожалуйста!

Он чуть слышно ругается на «этих идиотов».

— Забираешь её, сынок? Слава Богу… — тот добрый голос, который иногда поил меня. — Так плохо ей тут было… Там, дальше по коридору, лифт есть. Не веди её по лестнице. Слабенькая совсем…

— Хорошо, спасибо, — я слышу как он стягивает перчатки.

— Поднимайся, Женечка… — помогает, подхватывая меня за талию.

Рука соскальзывает с талии ниже и это так неожиданно больно, что я не могу сдержать вскрик.

— Прости…

— Ты заберешь меня?..

Пожалуйста, забери меня.

От слабости и бессилия, а еще от надежды, я начинаю реветь.

— Не могу здесь…

Его желваки вздрагивают. Он вдыхает поглубже.

— Конечно.

И я готова продать ему свою душу за этот уверенный безапелляционный тон.

— Голова кружится…