Поиграйте с Женечкой (СИ)

— Мессия всегда обречен, — комментирую я. — Это один из социальных механизмов самосохранения — всё новое и потенциально опасное должно быть уничтожено, а только потом осмыслено.

— Толпа — животное. Инстинкт самосохранения преобладает над познанием. Новое пугает…

— Новое… Я чувствую скорее возбуждение… и страх… но страх тоже дико возбуждает! — анализирую себя я. — А тебя пугает?

— Хотел бы я сказать, что нет, но, видимо, я ближе к животным, чем ты.

— Что пугает тебя?

— ТЫ меня пугаешь, — улыбнувшись, пытается перевести он все в шутку. — Ты мой личный мессия.

— Убьешь меня?

Оставляя без ответа мой вопрос, Олег выжимает газ, и мы трогаемся.

Время идет медленно. Мы не разговариваем уже часа три. И каждая минута, словно песчинка песочных часов, падает вниз, придавливая нас своей тяжестью. Мы делаем что угодно — обедаем, гуляем, едем по каким-то делам… Тишина

Мои голосовые связки парализованы под давлением исходящих из него тяжелых чувств. Не могу говорить даже при всем желании. И он тоже не пытается.

По его блуждающему рассеянному взгляду давно понятно, что внутри него идут какие-то монологи, диалоги… Хочет что-то сказать?

Я больше не тороплю. Просто терплю то, как я себя чувствую сейчас рядом с ним. И мне уже плохо.

Я не знаю, как должно быть… Но между нами точно что-то не так. Да. И он гаснет каждый раз. Сегодня мы, наконец-то, поговорим обо всем? От этой мысли в животе сводит очередным приступом тупой боли, и я дышу глубже, чтобы хоть как-то абстрагироваться.

Мне кажется я знаю, как это исправить, но он зачем-то упрямится.

— Прогуляемся по набережной? — это первые его слова за все это время, и я вздрагиваю от неожиданности.

Кивая, я натягиваю перчатки, накидываю капюшон и выхожу из машины, снова не дожидаясь, пока он откроет мне дверь. Сегодня мне, почему-то, не хочется его галантности. Меня раздражает эта болевая субстанция между нами. И его галантность, это словно способ отвлечь от сути происходящего, завеса от истинного смысла.

Замираем, разглядывая друг друга.

Ему хочется прикоснуться — я чувствую это. Но он никогда не делает это первым. И я прикасаюсь к нему сама, как обычно, удовлетворяя эту его потребность. Протягиваю руки, поправляю его шарф, скользя костяшками по его шее. И он прикасается в ответ, делая тоже самое. Напряженно улыбаемся. Беру его под руку, кивая на мостик.

Остановившись у перил, мы облокачиваемся на них, разглядывая внизу мутные потоки и наморозь льда на серых неприветливых стенах.

Холодно.

Молчит.

Атмосфера звенит от напряжения. Выматывает.

И все меняется в одно мгновение, словно по щелчку.

Стягивая перчатку, протягивает мне руку. Тоже стягиваю, вкладывая в его горячие пальцы свои прохладные. Разворачивает меня к себе. И… Я оказываюсь у него в руках. Его губы застывают на моем виске. Это так неожиданно! Мне кажется, первый раз он обнял меня с собственной инициативы. И первый раз ТАК.

Внутри щемит, в груди пульсирует тупой болью, в глазах темнеет и подкатывает огромный ком к горлу, мешающий дышать. Это слепит и глушит.

И я неуверенно толкаю его ладонями в грудь, пытаясь отстраниться. Но он впечатывает сильнее, не позволяя.

— Женечка..

Не надо… не надо! Не надо, пожалуйста!

Держит крепко.

Дышу глубже больше не сопротивляясь. Фокус моего видения меняется обретаю тоннельный эффект. Я вижу, как дергается его кадык, в попытке глотательного движения. Закрываю глаза, пытаясь остановить приступ панической атаки.

— Женечка…

С болезненным стоном прячу лицо о него на груди. Меня выносит это. Выносит напрочь. Зачем?! Зачем он мне это говорит?!? Я знаю, что он хочет сказать!

Сжимая пальцами на его груди куртку, поднимаю на него взгляд.

— Ну, не надо так, пожалуйста! — отчаянно качает он головой. — Это же тебя ни к чему не обязывает. Я просто скажу и всё… И ты сразу забудь. Мне это нужно.

И внутренне я кричу, пытаясь заглушить его слова и эти невыносимые ощущения.

— Я люблю тебя, девочка… — до боли сдавливает меня, не позволяя отстраниться, пряча моё лицо у себя на шее. — Прости…

Всё… всё… всё! — дышу я. — Хватит. Хватит… всё…

Всё.

— Всё? — выдыхаю я.

— Всё.

— Я хочу посидеть… — шепчу ему я.

Мои колени подкашиваются.

Мы идем обратно в машину. Протягивает мне из бардачка воду, искоса поглядывая.

— Это так неприятно?

— Олег… — закрываю глаза.

— Я вижу. Прости. Не понимаю, что нашло. Куда тебя отвести?

— В общагу.

Глава 33 — Игра на вылет (Часть 3)

— Ангел… — Догоняю я Ревникова.

Разворот. Рассерженно смотрит на меня.

— Что было на собрании кафедры?

— Женька, ну ты чего?… — вздыхает.

— М?

— Мы же с тобой сегодня должны были допуск по вышке получать. А ты слиняла.

— Так вышло. Ты получил?

— Да.

— Ну, и уже хорошо. Что было собрании?

— По тебе все хреново.

— Ясно.

— Не дышала чтобы даже, поняла?

— Поняла.

— Ни одного конфликта. Ни одного пропуска! Сдай все вовремя и вопрос об отчислении будет снят.

— Ладно… Я постараюсь.

— Ты в общагу сегодня?

Киваю.

— Пойдем…