Поймай меня, если сможешь

– Выверни карманы, парень, – проворчал сержант, извлекая из ящика стола формуляр в трех экземплярах. – Я выдам тебе квитанцию на твое имущество.

Я начал выкладывать перед ним все ценное.

– Послушайте, можно я удостоверение и летную лицензию оставлю при себе? – спросил я. – Правила компании требуют, чтобы они всегда были при мне. Я не знаю, распространяется ли это на случай ареста, но все равно предпочел бы их оставить при себе, если вы не возражаете.

Рассмотрев карточку и лицензию, сержант пододвинул их ко мне, добродушно добавив:

– Само собой. Я бы сказал, тут какая-то путаница, парень. Я рад, что я здесь ни при чем.

Тюремщик отвел меня вверх по лестнице, посадив в грязную ржавую камеру рядом с обезьянником для пьяных.

– Если чего понадобится, просто покричите, – с симпатией сказал он.

Я кивнул, промолчав, и тяжело опустился на койку, внезапно почувствовав себя усталым, жалким и напуганным. Игра закончена, вынужден был признать я, зная, что утром за мной приедет ФБР, а потом, наверно, пойдет один суд за другим. Оглядывая КПЗ, я мог лишь уповать, что тюремные камеры будут более основательны. Иисусе, что это была за дырища! А я не знал молитвы об избавлении. Впрочем, какие там молитвы, горестно раздумывал я, когда поклоняешься богу жуликов.

Однако даже бог жуликов повелевает легионами ангелов. И один из них тут же явился мне, предшествуемый тонким, неуверенным свистом вроде того, каким ребенок подбадривает себя ночью на кладбище. Он предстал пред моей камерой – фантом в чудовищном костюме в зеленую клетку, увенчанном ликом, будто выуженным из кастрюли с омарами, с вопросительно сложенными губами с приклеившейся к ним вонючей сигарой и глазками, уставившимися на меня, как хорек на мышь.

– Ну и ну, каким дьяволом вас сюда занесло? – спросил он, не вынимая сигару изо рта.

Я не знал, кто он. Судя по виду, он вряд ли был в состоянии мне помочь.

– Бродяжничество, – лаконично бросил я.

– Бродяжничество?! – вскричал он, вперив в меня проницательный взор. – Вы ведь пилот «Пан-Ам», не так ли? Каким дьяволом вы можете быть бродягой? Кто-то украл все ваши самолеты?

– Вы-то кто? – спросил я.

Пошарив в кармане, он просунул сквозь решетку визитную карточку.

– Алойус Джеймс Бейли по прозвищу «Залог», мой друг высокого полета, – выложил он. – Поручитель под залог, лучший в своем роде. Копы притаскивают. Я вытаскиваю. Теперь вы на их территории, приятель. Я могу вытащить вас на свою – на улицу.

Не могу сказать, что надежда забила у меня в груди горячим ключом, но вроде как вяло заструилась.

– Ну, скажу вам правду, – осторожно начал я. – Все из-за типа в аэропорту. Он вел себя с девушкой просто отвратительно. Я надрал ему задницу. Нас обоих загребли за драку. Не надо мне было соваться. Когда капитан узнает, что я в каталажке, то, наверно, уволит меня.

– Что за дьявольщину вы несете? – с недоверием уставился он на меня. – И вас некому выкупить под залог? Да позвоните кому-нибудь из своих друзей, ради бога!

– Здесь у меня друзей нет, – развел я руками. – Я прилетел чартерным грузовым рейсом. А базируюсь в Лос-Анджелесе.

– А как же остальные члены вашего экипажа? – не унимался он. – Позвоните кому-нибудь из них.

– Они отправились в Стамбул, – солгал я. – А у меня отгул. Я собирался отправиться по эстафете в Майами, чтобы повидаться с цыпочкой.

– Ну, будь я проклят! Вы глубоко в заднице, не так ли? – заявил Алойус Джеймс «Залог» Бейли. Потом улыбнулся и внезапно обрел обаяние веселого лепрекона. – Что ж, мой дружище боевитый пилот, поглядим, не сможем ли мы вытащить вашу задницу из этой бостонской бастилии.

Удалившись, он отсутствовал мучительно долгое время – все десять минут. Потом снова предстал перед моей камерой.

– Проклятье, за вас залог 5000 долларов, – с удивлением признался он. – Сержант говорит, вы задали патрульным жару. Сколько у вас денег при себе?

Мой ручеек надежды снова иссяк.

– Всего 200 долларов, а может, и меньше, – вздохнул я.

Поразмыслив над ответом, он вдруг поглядел на меня с прищуром:

– Документы у вас есть?

– Конечно. – Я передал ему сквозь решетку удостоверение и летную лицензию. – Там сказано, с каких пор я летчик, а в «Пан-Ам» тружусь уже семь лет.

Возвращая документы, он неожиданно поинтересовался:

– У вас есть персональные чеки?

– Ага, у сержанта внизу, а что?

– А то, что я возьму ваш чек, вот что, реактивный вы мой, – осклабился он. – Вы сможете его выписать, когда сержант отпустит вас на свободу.

Сержант выпустил меня тридцать пять минут спустя. Выписав Бейли чек на стандартные 10 процентов – 500 долларов, я присовокупил сотню наличными.

– Это бонус, заместо поцелуя, – расхохотался я от радости. – Да я бы расцеловал вас, если б не эта проклятая сигара!

А когда я сказал, что первым же рейсом улетаю в Майами, он отвез меня в аэропорт.

Уж если ты рисковый, то рискуешь.