Поймай меня, если сможешь (СИ)

Рука парня скользнула по моей спине, оставляя невыносимый жар везде, где касались его пальцы, даже через ткань серой рубашки.

- Так он настоящая шлюшка, - усмехнулся Лукас, взглянув на потерявшего сознание Френча. – У него тут лучший друг валяется на полу, а он извивается как потаскушка в твоих руках, Джордж.

Я взял себя в руки, схватив парня за грудки и отодвинув от себя резким движением. Хотел подойти к Френчу, посмотреть, что с ним, но сам упал на пол, потому что прежде Маккой помогал мне держаться на ногах.

- Не трогайте меня! Я говорил, что меня нельзя трогать! – в истерике закричал я, схватив себя за плечи, пытаясь унять ту боль, что тут же охватила все естество, неприятной змеей отчаянья и муки проникая внутрь через горло. Это гадина оставляла борозды внутри, которые кровоточили, изнуряли и убивали любое желание бороться.

- А его ценность увеличивается, - заметил Лукас, подходя ко мне ближе и садясь возле меня на корточки.

Я невольно прижался к шкафу спиной, хотя сбежать или хоть что-то предпринять не представлялось возможным.

- Пожалуйста, не трогайте меня. Я… я не умею справляться с таким.

- Как раз наоборот, сладкий, - почти пропел Лукас, касаясь своими пальцами моего подбородка, пуская свое возбуждение через меня, через эти точки. – Твоя цена повышается, если ты умеешь так реагировать.

Он целовался иначе, чем в первый раз. Не спокойно, не с той же мыслью просто совершить этот акт, а стараясь по-настоящему вогнать меня в еще более худшее состояние.

Лукас не просто брал всю инициативу на себя, как то делал Маккой, он покусывал мои губы, оставляя кровавые следы и затем слизывая алые выступающие капли на потрескавшейся коже, посылая очередные сигналы внутрь меня.

Борьба. Все силы уходили на борьбу с самим собой, где исход был ясен и так. Без экстрасенсорных способностей.

«Где полиция, когда она так нужна? – промелькнуло в голове, - Ах… Да! Маккой у себя дома, а не на улице, так что может использовать свои силы повсеместно и спокойно».

Диварг брал чужое, как свое собственное. Он не щадил, он приносил боль ради боли, просто посредством поцелуя. Нагло, надменно, без промедления, но моё тело… Моё тело, что работает против меня, реагировало. Реагировало так, что в пору было бежать – бежать сломя голову, но момент потерян.

Секунды стали вечностью. А минуты превратились в ничто.

- Держись, а то упадешь, - сказал мне Маккой, вытащив из какой-то бездны своим голосом, даже по-своему нежно прижав к своей груди.

Я слабо кивнул, обвив руки вокруг его шеи. Мысли исчезли из головы, оставив лишь бурлящие эмоции и звук биения собственного сердца.

Безвольная кукла, у которой отрезали нить – так я себя ощутил, пока Джордж не поднял меня к себе на руки, словно я его личная вещь.

- Посиди с Френчем, пока он не придет в сознание, - указывает Лукасу Маккой, слабо кивая в сторону моего друга.

Внутри все сжимается от одной только мысли, что Френч без сознания и в полной власти этих отъявленных сволочей.

- А ты что собрался делать, м? Трахнуть этого мальчишку? – интересуется у Джорджа парень, вставая перед ним возле двери, не давая пройти дальше. – Не умеешь делиться с друзьями?

- Тебя вроде он не очень-то и привлекал, - замечает Маккой, и в его словах проскальзывает злоба.

- Мое мнение поменялось, - ухмыляется Диварг.

- Я против.

«А моё мнение кто-нибудь спросит?» - хочется сказать, грубо оттолкнув от себя брюнета, и подойти к Френчу. Спасти друга и себя, спасти себя, прежде чем станет поздно.

Уже поздно.

- Не забывайся, Маккой, - медленно произносит Лукас, подходя ближе, - кто именно помог тебе так возвыситься и приблизиться к сексу с твоей идеей фикс. И не пытайся воздействовать на меня своей силой – прекрасно знаешь, что ничего не получится.

Я - не человек, а тот, кто принадлежит кому-то - раб. Сразу двух…

Они о чем-то говорят, а жар съедает меня изнутри. Спорят… Приходят к чему-то… Все урыками, потому что я чувствую это – жажду.

Лукас не отстает от Маккоя, я ощущаю его взгляд на себе, и от этого невольно тянусь еще сильнее к Джорджу – к тому, кого люто ненавижу.

От брюнета приятно пахнет лимоном. Этот запах из детства навевает неприятные воспоминания, те, что наполнены отчаяньем…

- Сынок, прости меня, это я виновата, - выдыхает мама, поставив передо мной кружку с горячим кофе.

В школе я подрался с парнем, который ущипнул меня за зад. Он получил свое, но на меня теперь косо смотрели, не понимая, что такого неприятного было в таком заигрывании.

Неприятное было все. От самого момента первого касания и заканчивая тем, что внутри меня проснулось от мысли, что я нравлюсь другому парню, что он может поцеловать меня…

Все началось еще задолго до моего рождения. Когда мама начала встречаться в тайне ото всех, даже от моего отца, с одним приятным юношей. Тот всегда ярко одевался, искрился словно, и говорил так живо, приятно… Мама не могла сопротивляться его притягательности, влюбившись… Лишь потом она узнала, какую страшную тайну заключил в себе этот светлый юноша.