Поймай меня, если сможешь

В аэропорту меня высадили и повели через здание к стойке SAS. Мое продвижение по залу привлекло всеобщее внимание, люди даже выбегали из кафе и баров, чтобы поглазеть, как я шаркаю мимо, звеня и лязгая цепями.

Одну кассиршу за стойкой SAS я узнал: она однажды обналичила мне липовый чек. Сумму я припомнить уже не мог. Если она меня и узнала, то даже бровью не повела. Ведь чек она приняла у крепкого мужчины весом в девяносто килограмм, загорелого и пышущего здоровьем. А болезненно-бледный узник в кандалах, сутулый, с ввалившимися глазами, продефилировавший перед ней сейчас, больше смахивал на скелет, чем на человека. Правду говоря, бросив на меня один-единственный взгляд, она тут же отвела глаза.

— Послушайте, вреда не будет, если вы мне объясните, в чём дело, — с мольбой обратился я к жандармам, вглядывавшимся в людей, которые двигались вдоль билетной стойки.

— Мы ждём шведскую полицию, — отрывисто бросил один. — А теперь заткнись. Больше с нами не заговаривай.

Вдруг перед ним предстала миниатюрная, стройная молодая женщина с длинными светло-русыми волосами и лучистыми голубыми глазами, одетая в элегантный синий костюм, сшитый на заказ, и плащ модного покроя. Под мышкой она держала тонкий портфель. За её спиной маячила более высокая валькирия помоложе, одетая точно так же и тоже державшая под мышкой атташе-кейс.

— Это и есть Фрэнк Абигнейл? — спросила меньшая у жандарма, стоявшего слева. Он заслонил меня, вытянув руку ладонью вперед и огрызнувшись:

— Не твоё дело! В любом случае, посетителей к нему не допускают. Если этот человек твой друг, поговорить с ним тебе не позволят.

Сверкнув синими глазами, она расправила плечи.

— Я поговорю с ним, офицер, а вы снимете с него эти цепи сию же секунду! — непререкаемым тоном осадила она его. Потом улыбнулась мне, окинув тёплым и ласковым взглядом.

— Вы ведь Фрэнк Абигнейл, не так ли? — спросила она на безупречном английском. — Можно звать вас просто Фрэнк?

10. «Внимание всем постам», — Фрэнк Абигнейл снова сбежал!

Оба жандарма оцепенели от изумления, как два гризли, на которых вдруг нагло напал бурундук. Да я и сам, разинув рот, вытаращился на очаровательную незнакомку, требовавшую, чтобы, меня освободили от кандалов, и настроенную забрать меня у мучителей.

Протянув изящную руку, она положила её мне на плечо.

— Я инспектор Ян Лундстрём из шведской национальной полиции, — произнесла она, затем указала на симпатичную девушку позади себя. — А это мой помощник инспектор Керстен Берглунд, и прибыли мы, чтобы сопроводить вас в Швецию, где, как вы наверняка понимаете, вас ждёт уголовный процесс.

Говоря, она извлекла из кармана кожаное портмоне и открыла его, чтобы продемонстрировать французским офицерам документы и золотую бляху.

Озадаченный жандарм поглядел на напарника. Второй продемонстрировал стопку бумаг.

— Это её заключённый, — развёл он руками. — Снимай цепи.

И меня избавили от кандалов. Толпа зааплодировала, подкрепляя овацию свистом и топотом ног. Инспектор Лундстрём отвела меня в сторонку.

— Хочу, чтобы вы очень чётко уяснили себе кое-что, Фрэнк. В Швеции мы обычно не прибегаем к наручникам и прочим средствам ограничения свободы. Сама я никогда ими не пользуюсь. И во время путешествия ваша свобода не будет ограничена никоим образом. Но наш самолёт делает посадку в Дании, и моей стране пришлось внести залог, чтобы обеспечить ваш транзит через Данию. В подобных случаях это обычная процедура.

В Дании мы пробудем на земле всего час, Фрэнк. Но я несу ответственность перед французским правительством, перед датским правительством и своим собственным правительством за то, что доставлю вас в Швецию и вы не сбежите. Так вот, могу вас уверить, что вы не найдёте между французскими и шведскими тюрьмами ничего общего. Мы считаем, что с нашими заключёнными обращаются гуманно.

Но позвольте предупредить вас, Фрэнк, я вооружена. И Керстен вооружена. Мы обе в совершенстве владеем оружием. Если попробуете сбежать, если совершите попытку бегства, нам придётся стрелять в вас. А если мы будем стрелять в вас, Фрэнк, мы вас убьём. Ясно?

Говорила она это спокойно и без напора, вроде того, как подсказывают дорогу незнакомцу — охотно, но без особого дружелюбия. И приоткрыла сумочку солидных размеров, висевшую у неё на плече. Среди прочих вещиц явно выделялся профиль полуавтоматического пистолета 45 калибра.

Я перевёл взгляд на инспектора Берглунд. Та с ангельской улыбкой похлопала по собственной сумочке.

— Да, ясно, — на самом деле я считал, что она блефует. Ни одна из моих очаровательных конвоирш не походила на Анни Окли.[27]

— Мы готовы, — повернулась инспектор Лундстрём к кассирше. Кивнув, та позвала из комнаты позади ещё одного сотрудника. Тот провёл нас через кабинет за стойкой, через багажное отделение и через диспетчерскую прямо к трапу самолёта.

Если бы не мои обноски, мы выглядели бы обычной тройкой пассажиров. Но, судя по отсутствию интереса к моей персоне, меня, вероятно, просто принимали за хиппи.