Поймай меня (СИ)

Озноб, как по проводам, разбегается по венам. От тревоги. От холода. От влаги. и умирающих чувств. Сама не заметила, в какой именно миг, я влюбилась. Теперь все иначе, игра перевертыш. А я в развороте, поэтому так ломает.

Поднимаемся молча, я неловко поглаживаю металлический поручень в лифте.

— Максим — пресекает тишину, вижу, как не сводит с меня колкий взгляд.

— Милана — отвечаю.

Не намного выше меня. Худощавый, не хлипкий, но и качком, его назвать сложно. Скорее жилистый. Светлые волосы выбриты на висках, а сверху затянуты в петлю резинкой на затылке. Шея, это то, что возможно разглядеть под толстым свитером, вплотную забита татуировками. Еще одна над бровью. Зигзаг с искрой. И тонкая серьга крестом в ухе. Глубокие серые глаза. Славянская в большинстве своем внешность. И ничего криминально я в нем не вижу. Смотрит скорее изучающе, чем с подвохом.

— Я недавно переехал, так что не пугайся, там срач — предупреждает, перед тем как открыть дверь.

Это еще мягко сказано, как только заходим, запах пропавшей еды прорезает ноздри. Больше похоже на лофт, стены не обработаны штукатуркой. Красный кирпич местами обклеен плакатами. Мотоциклы, отдельные части городских зарисовок.

В раковине завал грязной посуды. Коробки с вещами разбросаны повсюду, как и одежда, по всей видимости, тоже не первой свежести. Наверняка в одной из куч можно труп обнаружить. Это даже не холостяцкое логово, пещера.

— Ого!! Срач это даже комплимент — стою на пороге и не решаюсь пройти в комнату, где возможно не ступала нога человека.

— Прости, не ждал гостей, можешь просто закрыть глаза — это не поможет, ослепнуть не мешало бы перед входом.

— И нос.

— Ладно, сейчас окна открою, проветрится — роется в импровизированном картонном шкафу, достает треники и мятую футболку, протягивает мне. Верчу в руках и принюхиваюсь.

— Обижаешь, бейба, все чистое.

— Это хорошо, а где? — интересуюсь вопросом уединения, не при нем же переодеваться, мокрые тряпки начинают разъедать кожу, трением жестких нитей.

— Налево… переоденься, а я пока завал разгребу… — заминается, окидывая глазами масштаб — Частично.

Ванна, как зона не тронутая бардаком. Стаскиваю мокрую одежду и вешаю на сушку. Феном пробегаюсь по волосам и просушиваю трусики. Под воду лезть, не решаюсь. Не знакомый парень, к которому доверия пока по нулям, и защелка выглядит хлипко, поглядываю на дверь ежесекундно. Ускоренно натягиваю трико и футболку.

За десять минут, что меня не было, чище не становится. Максимум освобождается островок на краю стола. Упаковки с засохшей пиццей, китайского фастфуда, теперь смещены в сторону. Два бокала с мутным стеклом и бутылка коньяка, еще лимон, неровно порезанный на доске.

— Глотай, бейба, чтобы не заболеть — протягивает и захватив ломтик лимона, терпеливо ждет, когда горячительное с перерывами оказывается в моем желудке, огнем протекая по горлу. Хватаю воздух от крепкого напитка, закусываю лимоном. Фу, мерзкое сочетание, слезы брызжут из глаз.

— Дерьмо!! — отплевываюсь, дышу часто, успокаивая пожар во рту.

— Бля, ну можно еще чай сделать — хлопает по спине, я кашляю, давясь слюной. Согреваюсь махом, можно сказать, горю изнутри.

— Я сама!! — останавливаю попытку, выдернуть отвратительную посудину из недр, не пойми чем, уделанной кучи — Макс, без обид, можно я сначала приберусь? А ты пока все расскажешь …от одного вида тошнит — оправдываюсь или извиняюсь.

— Валяй — садится на стул, наливая себе еще.

Не шевелюсь, нависая над мойкой, грязь не пугает. Растасканный по организму хмель, ударяет в голову и легче не становится. Открывается аварийный отсек в голове, оттуда валом летят все пустые слова. Тарелка. Вода. Средство для мытья посуды. Пытаюсь связать воедино и заставить себя, рефлекторно выполнять простую по сути работу. Отвлечься.

— Говори — подталкиваю, прервать затянувшуюся паузу.

— Когда Олеся переехала в наш дом, мы с Жигуновым в одной компании тусили… Не близко, так побухивали переодически. А на ней все закрутилось. Оба втюрились. Его закрыли, я сорвал карт-бланш, начали встречаться — судорожно вздыхаю, Максим замолкает.

— Бейба, если неприятно, могу не продолжать.

— Нет, это остатки… пройдет — кивает, морщась от лимона, и снова говорит.

— А дальше… да че там восемнадцать исполнилось, съехались. Тут Рома вырисовывается, ему вроде, как похрен на нее стало. Начали подруживать, на теме байков. Мы уже год прожили и вот на одной вичерине у нас дома, просыпаюсь ночью, а он на кухне обкатывает Олесю… И все, хэппи энда не вышло, разосрались в хлам. Они через год сошлись, потом Артем родился, поженились.

— С этим все ясно. А ты? Столько времени прошло, что так задевает?

— Ну, ему же этого мало. Всем про меня хуйни намолол, чтобы влиться в тусовку.

— А смысл? — пока еще с трудом верю, много не стыковок.

— Собачились не по детски. С драками и всем вытекающим. Я же не мог свою девушку так отпустить, хотел принять обратно. А Жигунов застолбил, тут как говорится и самому не надо, и другим не достанется. Знаешь, сколько таких как ты у него побывало за время брака, общину можно населить.