Поймай меня (СИ)

— Не хочу — пыжится обойти и сигануть на верхний пролет, когда блокирую спуск. Нда, предсказуемо, даже не напрягает. Затыкаю рот ладонью, и почти волоком затаскиваю в квартиру. Извивается, мычит, пытаясь языком, столкнуть зажим с лица.

Ебать видели бы соседи. Явно охерели от такого зрелища. Что ж ты Анимешка по — хорошему не понимаешь, обязательно надо, довести до ручки. Дзен, релакс в отключке и возвращаться, не собираются.

Как только заношу в квартиру, кипящую негодованием фурию, шипит как гремучая змея. Усиленно рвется назад, ногтями царапая кожу на руках. Потом понимает бесполезность, разворачивается и лепит пощечину, со всей дури. Открывает рот, чтобы сыпануть ругательство.

— Заткнись — давлю на нее, игнорируя ожог на щеке.

Еще одна пощечина.

Еще..

Еше..

Градом осыпаются. Невозмутимо жду, когда выдохнется. Останавливается, глубоко дышит, внутренняя борьба с четкостью выписывается на ее лице.

Меня раскидывает от бешенства на себя, что контроль похерачил из головы. Цепляю со всей силы за шею и прижимаю к губам. А там уже все. Финиш. Медицина бессильна.

Блядь… блядь… блядь

Мы голодные без своей близости, мало что соображаем. Рвем c друг друга одежду, бросая на пол. Хватаем урывками обнажающиеся участки тела. Обоим похуй на все.

Снова целую, подкидывая на себя. Контакт замыкает и возгорание. Подпитывает троекратно ее ответной реакцией.

Не перестает отбиваться и отвечать на поцелуи одновременно. При этом скользит половыми губами по члену, стремясь, насадиться поглубже.

Как этому сопротивляться.

— М-а-м — м. А-у — гоним одновременно, когда на ближайшей опоре, ее тело принимает меня во всю длину и плотно стягивая кольцом.

Фотографии на стенах. Напольная лампа. Полка. Улетают к чертям, рассыпаясь осколками. Ураганом сметаем вверх дном всю обстановку. Пока я жму ее к каждой поверхности, проталкиваясь максимально.

Добираемся до кровати в такой горячке, судорогой ведет. Трахаю в безумном помутнении. В ее глазах адекватности тоже не наблюдается.

С болезненным напряжением сталкиваемся. Нет в этом удовольствия выплескиваем злость. Амплитуда толчков запредельная. Молотом вбиваю в нее член. Не уступает, с тем же разгоном подавая бедра вперед. Чувствую ее, на одной долбанной волне несет. Эмоции скрещиваются.

Кончаем предельно быстро. Сплошная ярость выхлестывает. Перекрывает все ощущения. Стояк, разрядившись, не спадает, за пару минут снова наполняется кровью.

Моргает, то ли испуганно, то ли потеряно, но без ненависти. Сползает выкручиваясь. Захватываю тонкую талию и возвращаю на место.

— Еще — заряжено выдаю, уже без напора, протягиваю языком по шее. Замахивается неуверенно. Успеваю отсечь и прижимаю ладони над головой, а сам засосы ваяю. Вздрагивает от каждого.

— Рома, пусти, я больше не хочу.

— Нет? — сипло спрашиваю, продолжая зубами тянуть по краям кожи.

— Нет, Рома — не твердо, с придыханием и сука невероятно сексуально, только у нее так получается. Плющит и рубит на куски. Лежит подо мной и голая кожа спаивается там, где касаемся. Мы одно целое и как это игнорить.

Зачем все эти танцы с замужеством, если нас прет друг от друга, как после приема химии. Зачем сука? Сказала бы раньше, что у нее кто-то есть. За две недели, что не вместе, меня перекрутило на миллион раз.

— Точно?

— Точно

— Иди — убираю руки, освобождаю.

Вздыхает, гоняя ладошками по груди.

— Не могу, давай так немного полежим.

Да блядь, просто фантастика, полежим сука.

Вопреки давлю:

— Давай — спрашивать о чем то боюсь.

Кому верить, если не себе. А я же ощущаю, как дрожит каждой клеточкой. Сам запутался, может и у нее так. Завертелось и не успели во время соскочить.

Нежная кожа, за ее ушком, терзает ноздри знакомым запахом. Она пахнет мной. Венка так гулко бьющаяся, разносит этот аромат. Она мной пахнет. Это невыносимо задевает. Сжимает теми эмоциями, которые я испытывать, сейчас не хочу. Еще две недели назад, пустил бы их с легкостью и ей показал, а сейчас…

— Малыш, почему от тебя пахнет моим гелем — опять, в противовес конфликту в голове, выходит ласково.

Сама обнимает, сама целует, все что находится рядом. Тянет запах моего тела, так как я это делал. Но отвечает с трепетом в голосовых связках.

— У Семена такой же, мой закончился… неожиданно. пришлось.

— Дуришь меня?

В этом разговоре скрытый подтекст, глаза говорят о другом. Мы сейчас ментально, совсем иные вещи обсуждаем. Как на детекторе лжи, каждый скачок зрачков, показывает. Прикрывает ресницами, тенью ложатся на розовеющие щеки. Любуюсь, оторваться не могу.

— Нет — тихо шепчет.

Кого хочет в этом убедить больше, себя или меня.

— Что между нами происходит? — коротко о наболевшем, и чуйка не перестает твердить, что правды я не добьюсь.

— Сам знаешь.

— Не знаю, расскажи — ее опять злостью перекрывает.

От резкой смены, меня наматывает на вилы. Что это за карусель? Передышка, а потом крутой вираж. Да так вертит, что звездочки перед глазами мелькают.

Беру натиском, припечатывая к матрасу, членом растягиваю смазку по нежной плоти.

— Рома, я..я… не хочу — трепещет, как бабочка над огнем.