Поймай падающую звезду

Но это истинная правда. От них — я имею в виду лебедей — я был и остался зависимым. Свою здешнюю жизнь я делю на две части: до и после того дня, когда я открыл для себя этих прекрасных сказочных птиц. Что в этом непонятного или бессмысленного? Я ни разу не подходил к ним ближе чем на два метра, а мое настроение, с тех пор как я познакомился с ними, в значительной мере зависело от того, сколько времени я проводил у озера, любуясь стаями. С тех пор я так много узнал о них и каждый раз, изо дня в день наблюдая за ними, узнаю что-то новое. Слежу, спешат ли они мне навстречу, когда прихожу с полными пакетами корма, или нет. Обычно они быстро выплывали на мелководье, где я поджидал их, и это меня сильно радовало, а иной раз они делали это так медленно, лениво скользя по воде, что поначалу даже трудно было понять, плывут ли они вообще. Я тяжко страдал от их равнодушия, оно портило мне настроение. Кто-то накормил их до меня, разочарованно думал я, ожидая, когда они явятся на старательно составленный и приготовленный, экологически безупречный обед. Кто знает, какими отбросами их кто-то накормил? Может, даже белым хлебом — пугался я, ожидая их, — а тот несчастный даже не подозревал, насколько вредна для них такая пища. Или, может, что еще хуже, он бросал кусочки хлеба в воду, потому как в грязной воде на пищу прямо-таки набрасываются опасные бактерии. Все это с годами я изучил до мельчайших подробностей, наблюдая за их жизнью с близкого расстояния.

Может, мне действительно не следовало бы употреблять это выражение — болезненная зависимость, хотя я использовал его исключительно как метафору. Но что сейчас толковать, если даже кое-кто из моих друзей воспринял эти слова буквально. Так что ж, что случилось — то и случилось. А я ведь только хотел быть убедительнее и ничего другого. Я никогда этого не отрицал. С какой бы стати.

Если бы они только знали, как эти птицы возвышенны, насколько они гармоничнее нас, поверхностных и самодовольных людей. Все, что им известно о лебедях — это кич, жалкие базарные картины, на которых красуются важные лебеди на синем или зеленом фоне. Низкопробные маляры оптом срисовывают этих птиц с других подобных шаблонов, а ведь мало кто из этих псевдохудожников видел живого лебедя. Любители и покупатели этой жалкой пестрой мазни даже не подозревают, как сильно эти мазилы оскорбили благородных птиц.

Как почему, как это почему? Да потому что лебедь — птица выше нашего понимания. То, что они рисуют, просто-напросто жалкая мазня недоучек. Для того, чтобы написать лебедя, нужны рука мастера и ум. Как изобразить смиренное совершенство его тела, его таинственную божественную отрешенность? Эти птицы вне нашего восприятия. Чем больше я наблюдал их, тем больше убеждался, что их мир абсолютно непостижим для нас. Потому что мы не понимаем: все, что мы читаем о них в сказках, истинная правда, точно такая же, как и в научных исследованиях. Лебедь вам не какое-то украшение природы, особенно в парках, в которых он насильно запертый пленник и жертва бездарных наслаждений любителей красоты.

Лебедь — чудесная птица, о философии которой мы так мало знаем, потому что она укрыта от нас за равнодушным отношением ко всему банальному, к чему она относит и человеческий интерес к ним. Эта птица — божество, чудо из чудес. Возьмем хотя бы, например, насколько лебедь далек от чирикающих и посвистывающих синичек, от пестрого чванства павлина, от любых миленьких пташек, от глупой домашней живности или от агрессивных стервятников, которые с выпущенными когтями курсируют над миром слабого зверья. Нет, невозможно сравнивать их, потому что между ними нет никакого сходства. Лебедь, говорю я вам, совершенно особое и необъяснимое явление природы. Он ведь на самом деле хранитель всех особенностей пра-птицы, живая формула организма с унаследованным энергетическим зарядом древнего времени, потому что принадлежит к маленькой группе древнейших птиц в нашем сегодняшнем орнитологическом мире. А что мы знаем об этом? Мало, говорю я вам, очень мало, потому что смотрим на них надменно, поверхностно.

Например, мы думаем, что это мирная птица, неслышно скользит себе по поверхности воды, будто она сгустившийся воздух, но это, господа, только кажется. Поверьте мне, так они защищаются от нас и от грубой природы. Я изучал их движения, и вы не поверите, какое богатство заключено в их разнообразных знаках, какой у них стройный и интересный язык тела! Я фотографировал детали, снимок за снимком, я создал настоящую фотоазбуку и фотословарь лебединого языка. Я точно установил, что означают оба поднятых крыла, а что — только одно. Что они говорят, похлопывая крыльями и вытягивая тело параллельно водной глади, что означает однократное погружение клюва в воду, а что — нервное и частое его окунание.