Поймай падающую звезду

Дед моего деда по маме, Хмурый, много раз говорил мне, что здание, в котором мы «по праву семейного наследования» проживаем с момента его постройки, проклято, и было бы хорошо, если бы все мы, всё выжившее поколение нашего рода, в один прекрасный день покинули его. Каждый раз после разговоров о проклятии, он вспоминал про какой-то подземный ход, который, по его словам, начинается в подвальном помещении здания, за какой-то таинственной дверью, о которой никто ничего не знает. Дальше тот подземный ход будто бы идет под Бульваром и Пионерским парком и системой проходов и лестниц опускается все глубже, оставляя над собой другие государственные и жилые здания, парки и улицы, пока наконец не приводит к выходу, о котором также никто ничего не знает, кроме того, что он находится у реки.

Я не очень-то верил в эти байки, по крайней мере в ту часть, что рассказывала о подземном ходе. Потому что я, как и прочие родственники, очень хорошо знал дом, каждый его закуток, все его парадные и тайные уголки. Но что касается проклятия, то в него я верил больше, в том числе и потому, что были тому кое-какие доказательства, хотя понятия «доказательство» и «проклятие» не очень-то сочетаются между собой. И все-таки я не смел даже предположить, что в относительно недалеком будущем стану подолгу размышлять о проклятии — почти всю осень и всю зиму, начиная с того октябрьского дня, когда и само это строение, и все наши жизни так драматически изменились.

К одному из первых доказательств проклятия можно отнести происшествие, которое случилось в 1928 году в строении, на месте которого позже был возведен наш дом. Тогда некий человек воскликнул, что он попал в «разбойничью пещеру», а другой открыл стрельбу из револьвера, убив двоих и ранив троих, в том числе и того, кто поднял крик (несколько месяцев спустя он тоже скончался от полученных ран)[4]. Разумеется, этот инцидент невозможно было исключить из истории унаследованного нами здания, так что проклятие, как бы это парадоксально ни выглядело, нависло над ним задолго до его возникновения. А прилипло оно к нему еще и по той причине, что от закладки фундамента до завершения строительства прошло целых тридцать лет. Не говоря уж о том, что за этот период приключилось несколько локальных войн, и даже одна мировая, что в ее развязывании обвинили именно ту страну, в которой должен был быть возведен этот «Скадар на Бояне»[5], что после той войны эта страна перестала существовать как таковая… Говорили, что тянет со строительством сам король, поскольку знаменитые Тарабичи предсказали, что, как только стройка будет закончена, его убьют. И в самом деле, за два года до окончания строительства и переезда в него короля застрелили на юге дружественной страны[6]. И все же я припоминаю, что в здании, из которого мы переехали, в депутатов стреляли один единственный раз, чему наша родня и была свидетелем. Но позже, с годами, по сегодняшний день, на этом месте практически ежедневно слышалась перестрелка, потому как на фундаменте старого здания воздвигли кинотеатр «Одеон», в котором практически каждый вечер раздавалась киношная стрельба.

Итак, в новое здание Скупщины мы переселились в 1936 году, правда, сделал это наш далекий предок по мужской линии со своими тремя женами, две из которых во время переезда были беременны. Прочие расползлись по другим местам, а нас в новое жилье привезли, как слепых котят, в одном комоде и в двух креслах. Через три года после переезда Скупщины в новое здание там состоялось ее последнее предвоенное заседание, так что следующие два года прошли относительно спокойно. Во время Второй мировой войны в здании располагалась немецкая комендатура, а после ее окончания здесь сменяли друг друга скупщины страны, которая то и дело меняла названия, пока окончательно ни распалась.

Сразу после войны мои предки были свидетелями и сфальсифицированных выборов, и внезапного исчезновения нескольких депутатов, то есть их переезда в тюрьму, а после завершения выборов — свидетелями очень частых заседаний и аплодисментов одному единственному человеку. Этот человек со странным именем и фамилией, и даже со странной кличкой, этот новый хозяин Скупщины и всей страны был, как вы уже догадались, Йосип Броз, по кличке Тито. Всегда элегантно, с иголочки одетый, куривший, как мне рассказывали, большие душистые сигары, он любил пошутить со служащими и обслугой, но бывал и очень злым и жестоким. Мои предки больше всего боялись именно его, но и любили его больше других. В Скупщине он не работал, а просто заезжал туда время от времени, иногда реже, иногда чаще, нам же казалось, что он появлялся тут, когда хотел послушать аплодисменты в свой адрес.