Поймай ветер в поле. Удержать ветер

— Он женат и не может развестись, — равнодушно произнесла Герда, но мужчине показалось, что все это напускное. — Всё слишком запутано. И поверь, если бы была возможность, то я непременно освободила бы тебя от таких обязанностей.

— Не может развестись? — усмехнулся Гринвич, — это что-то новенькое, ты не находишь?

— Не тяни, скажи, что надумал, — попыталась огрызнуться Герда, но выглядела она в этот момент как-то жалко.

И мужчина решился, не стал откладывать то, на что и без того уже знал ответ. Заложив руки за спину, Дан еще раз окинул внимательным взглядом жену и произнёс:

— Я готов сохранить наш брак. Но есть одно условие, при котором это возможно.

— Что? — женщина с непониманием уставилась на мужа, — ты допускаешь…Какое?

— Этот рыжий. Ты все рассказываешь мне о нём. Кто он, откуда. В общем, все, что меня заинтересует.

— Зачем? — с подозрением спросила Герда, теребя белоснежный носовой платок. — Ты его убьёшь?

— Вот ещё! И не подумаю, — усмехнулся Гринвич в ответ на подобное предположение жены, взятое, вероятно, из дешевых женских романов. — Мне важно знать, кто все это время считал себя отцом моих детей. Но самое главное и основное — ни Люк, ни Кати и вообще никто и никогда не узнает, что мать нагуляла их, подсунув мне, как собственных детей, — Даниэль нарочно говорил жестко, обидно. — Пока я согласен только на таких условиях. А ты?

— Я согласна, — произнесла Герда, но в этих её словах была какая-то затаённая радость.

— Даже можешь встречаться со своим рыжим, если захочешь, — разрешил Гринвич. — Моей жизни так же и впредь прошу не касаться. Всё должно выглядеть так, чтобы ни в коем случае на детей не бросить и тени от этой грязи.

— Это правильно, — согласилась женщина. — Дети тут не причём.

Дан усмехнулся. Мысль о собственной дочери, которая непременно должна быть именно его, не выходила из головы Гринвича. И он очень хотел её увидеть, несмотря ни на что. Но это очень важное событие было отложено из-за торговых дел семейства. Управляющий одного из семейных предприятий подозревался в мошенничестве. В связи с этим Гринвичу пришлось уехать на несколько недель, чтобы разобраться со всем лично и вывести вора на чистую воду. И как Даниэль не порывался до отъезда, но увидеться с Ярославой он не смог. Понимал и боялся, что она может уехать, забрав с собой ребенка, но семейные обстоятельства были против него..

Как только с делами все было утрясено, а мошенник передан в руки правосудия, Даниэль вернулся. Он с радостью узнал, что у герцога всё ещё гостит дочь. А потому на другой день после прибытия, Гринвич отправился с визитом к Белтоничам.

* * *

Столичный особняк Белтоничей утопал в зелени, вокруг цвели чудные цветы. И вся эта благодать весьма сочеталась с кладкой самого дома. " Хороший садовник у герцога", — отметил про себя Даниэль, окинув взглядом ухоженный особняк. Но тут словно из-под земли показался пожилой дворецкий и Дан как не пытался, так и не смог вспомнить, как его зовут.

— Герцог Алекс дома? — обратился Даниэль к пожилому мужчине.

— Дома, как изволите доложить?

— Граф Гринвич, — отозвался Дан и прошел мимо старика внутрь здания, чтобы подождать Алекса внизу.

Дворецкий, несмотря на свой преклонный возраст, довольно резво поднялся по широкой лестнице, а Дан остался стоять внизу. Всё было знакомым и вместе с тем немного изменилось. И граф силился вспомнить, что именно ему показалось незнакомым, как вдруг сверху раздался голос герцога. И если бы этой фразой можно было бы заморозить, то Белтонич наверняка бы это сделал. Но у Даниэля была очень важная цель, а значит, даже колкие обидные слова он готов потерпеть.

— Вы что-то тут забыли, граф Гринвич? Не припомню, чтобы я хотел Вас видеть, — произнёс герцог.

— Мне необходимо с вами обсудить один очень важный вопрос, — Дан старался держать себя в руках, ведь на кону гораздо больше, чем эта попытка Белтонича выпроводить гостя за двери.

— Вы уверены, что действительно хотите это сделать? — тут же отозвался Алекс, с которым трудно было соревноваться в упрямстве.

— Да, уверен. У меня есть что вам сказать, — подтвердил Гринвич.

— Тогда прошу Вас, граф, следовать за мной, — невозмутимый герцог повернулся, направляясь в сторону своего рабочего кабинета (если Дан ничего не перепутал). Белтонич шел так, словно он был один, не поворачиваясь, чтобы убедиться, что гость идёт следом.

— Так чем я обязан вашему визиту? — равнодушный и вместе с тем холодный тон не был неприятным для Даниэля. Он всё еще помнил ту науку дипломатии, к которой его готовили с детского возраста и пытался относиться к этому без эмоций.

— Я прошу Вас разрешить встретиться с Ярославой, официально, конечно, — подправил свою фразу Дан, осознав, что от волнения начал не совсем верно.

— Это всё? — поинтересовался герцог, а в его голосе прорезалась нота сарказма. — Долго думали?

— Герцог. Я прекрасно понимаю, что у вас есть причины меня ненавидеть. И вы это неоднократно доказывали. Поверьте, урок я усвоил на отлично. Но уверяю Вас, это очень важно для меня. И если бы не определенные обстоятельства, то я еще долго бы не посмел прийти.