Поймайте мне колобуса

Мы снова поднялись по приставным лестницам и заглянули в комнату. Чамли размахивал вешалками и уже умудрился разбить ими зеркало. Шеена продолжала деловито потрошить матрац, вид у нее был сосредоточенный, как у именитого хирурга, производящего пересадку сердца.

– Надо, чтобы кто-нибудь открыл дверь, – сказал Джереми. – Потом он закроется в ванной, а шимпанзе, глядишь, сами спустятся вниз.

– Что ж, попробуем, – неуверенно согласился я.

Один из служащих поднялся на второй этаж, распахнул дверь комнаты, где резвились шимпанзе, отскочил назад и заперся в ванной напротив. Увы, как я и предполагал, шимпанзе отлично чувствовали себя в спальне и отнюдь не спешили ее покидать. Едва взглянув на распахнувшуюся дверь, они тут же возобновили свои забавы. Чамли собирал в охапку перья и подбрасывал их в воздух, а Шеена опять приступила к хирургической операции, и было похоже, что матрац ее не переживет.

– По-моему, остается только одно средство, – сказал Джереми. – Шланг с водой.

Да, представьте себе: пить воду и играть с ней шимпанзе очень любили, но терпеть не могли, когда их обливали. Бывало, вечером они отказывались идти в свою спальню, но стоило пригрозить им шлангом, и они сразу покорялись. Быть может, и сейчас испытанный способ поможет? Принесли огромный шланг, присоединили его к крану в кормокухне, разбили стекло в окне, просунули внутрь наконечник и пустили воду на полную мощность. Шимпанзе на миг опешили от такого вероломного выпада, потом с воплем бросились вниз по лестнице. В коридоре их подстерегали двое служащих, и, как только беглецы очутились в тамбуре, обе двери захлопнулись. Наконец-то проказники были надежно заточены в таком месте, где не могли безобразничать. Я облегченно вздохнул – и не только я, надо думать. Шимпанзе – истеричные экстраверты, чуть что – перевозбуждаются и вполне могут на вас наброситься. А в том, что Шеена и Чамли к этому времени были основательно возбуждены, сомневаться не приходилось.

Теперь предстояло вытащить стальную клетку из мастерской и отнести ее к тамбуру. На это ушло немало времени, так как клеткой давно не пользовались и она была завалена дощечками и прочим хламом. После долгих трудов мы извлекли ее на свет божий, и шесть человек установили клетку в нужном положении. Подняв дверцу, мы осторожно открыли дверь в тамбур. Вот они, сидят, мокрые-премокрые, но вид воинственный, хоть куда. Битый час пытались мы заманить шимпанзе в клетку, каких только лакомств не предлагали – ничто, даже редкий в это время года виноград, их не соблазняло.

– Как насчет змеи? – сказал я, памятуя, что Чамли панически боится змей.

– Вряд ли, – ответил Джереми. – Для Чамли, может, еще и сойдет, но Шеену змеей не испугаешь.

– Что ж, – мрачно заключил я, – придется опять обратиться к шлангу. Все равно уже натекло бог знает сколько.

Мы присоединили шланг к крану большой кухни, зашли с другой стороны тамбура, открыли дверь и направили тугую струю на обезьян. Беглецы стремглав бросились в клетку, дверца скользнула вниз, и шимпанзе снова очутились в заточении.

Вместе с Бертом, слесарем, мы пошли посмотреть, как же они все-таки ухитрились вырваться на волю. Толстая проволочная сетка была достаточно прочной, однако Чамли обнаружил незакрепленный конец, а стоит найти такой конец, и сетку так же легко распустить, как и вязанье. Что и доказал Чамли. Пришлось Берту – его тоже оторвали от рождественского обеда – заняться ремонтом. Через час с небольшим он закончил работу. Было уже около четырех часов дня, когда шимпанзе водворили на старую квартиру, а мы разошлись по домам.

Джеки, Кэт, Сэма и меня ожидала обугленная индейка; зелень выглядела так, словно по ней прошелся слон-исполин. Не беда, у нас еще было холодное, со льда, вино.

2. Это я, Джереми

Уважаемый мистер Даррелл!

Мне десять лет, и я считаю вас первейшим зоологом на Британских островах (после Литера Скотта). Можно попросить вас прислать мне автограф?

На следующий год дела пошли намного лучше, появились зримые результаты проделанной работы. Кэт трудилась как пчела: вела бухгалтерские книги треста и зоопарка, как могла, старалась уменьшить расходы и держать меня в узде, ибо я не всегда обдуманно трачу деньги.

– Вот бы фламинго завести, красавцы! – восторженно изрекал я.

– Хороши, ничего не скажешь, – соглашалась Кэт. – А сколько они стоят?

– Не так уж и дорого, – отвечал я. – Каких-нибудь сто двадцать фунтов за штуку.

Радостная улыбка исчезала с лица Кэт, в зеленых глазах появлялся стальной отлив.

– Мистер Даррелл, – говорила она вкрадчиво. – Известно ли вам, насколько превышен ваш кредит?

– Ну конечно, – поспешно отвечаю я. – Я ведь просто к слову сказал.

И все же, несмотря на прижимистость Кэт, мы продвигались вперед.