Пойманная

Наша судьба — это сеть возможностей, и выбор нитей, по которым мы следуем, порой зависит от самых глупейших случайностей. Например, от того, на кого вы натолкнетесь в толпе.

Мы — марионетки своего ежеминутного, ежесекундного выбора.

Когда к отцу обращались за помощью, клиенты называли его "предсказателем".

"Не могли бы вы предсказать мою судьбу?"

Судьбу нельзя предсказать, она не статична, она меняется каждую секунду, с каждым словом и поступком. Я не предсказываю судьбу, я ее строю. Следя за вашим будущим, я могу помочь сделать следующий шаг, потом еще один, и еще, пока вероятность желанного исхода не станет настолько высокой, что мое вмешательство больше не понадобится. Я делала это для Сибериуса Бесстрашного в течение последних двух лет.

Я могу помочь вам создать свою судьбу, раскрасить ее цветами счастья, любви и успеха.

Эти слова крутятся в голове навязчивой рекламой, предложенной посредником отца, но так и не использованной мною в связи с тем, что я, по словам Энзо, нахожусь в "продолжительном отпуске". Я помогаю только избранным клиентам и Сибериусу, да и то потому, что он не дал мне выбора. На большее я пока что неспособна.

Я так глубоко закопалась в воспоминания, что голос Энзо заставил меня вздрогнуть.

— Раз ты все равно меня не слушаешь, я не буду с тобой разговаривать, — Энзо обиженно хмыкнул и ущипнул меня за лодыжку. Я уже рассказала ему о случившемся, в том числе и о том, что не увидела Адена в раскладе судьбы. Услышав об этом, Энзо напрягся, и в его глазах отразился искренний испуг.

— Я тебя умоляю, Найя, плюнь на это. Какая разница, почему ты не увидела этого парня? Одним парнем больше, одним меньше. Все допускают ошибки. Держись от него подальше, и все будет в порядке. — Его голос дрожал, глотая окончания слов. Энзо имел право впасть в истерику, потому что именно попытки распутать неразрешимую загадку погубили моего отца. Нашего отца.

Вздохнув, я села на постели и поправила спутанные волосы.

— Что-то прилипло к моим волосам, посмотришь?

— Не посмотрю, — буркнул Энзо. — Вызови горничную и дай ей время привести тебя в порядок. А то ты не даешь ей сделать свое дело, выгоняешь раньше времени, а потом притворяешься, что я — твоя горничная.

— Тебе что, жалко посмотреть, что ли? Я прекрасно знаю, что ты не горничная, а секретарь, но ты еще и мой брат, — проворчала я, пытаясь выдернуть липкий комочек из волос.

— Ну уж конечно, размечталась! Никакой я тебе не секретарь! Секретари есть только у тех, кто занимается делом, а ты дурью маешься.

— Отвали! Что хочу, то и делаю.

— А я что, мешаю, что ли?

Энзо придвинулся поближе, аккуратно отлепил этикетку от волос и прижал меня к груди. Этот разговор повторялся слишком часто, и я знала, что Энзо волнуется за меня, но не знает, чем помочь. Я так и не оправилась после смерти отца, так и не поняла, кто я такая без него. Нас было двое, носителей агатового дара, живущих на отшибе посреди проклятого леса. Мы научились справляться с нашими чувствами, лелеять наши шрамы и смотреть непонятному будущему прямо в лицо. Рядом с отцом я была счастлива. Если мы бездельничали целый день напролет, то нам все равно было хорошо вместе. Каждая проведенная вместе минута казалась наполненной особым смыслом. Отец направлял все мои действия, всю мою жизнь. А потом я осталась одна, и все линии моей судьбы изменились, обесцветились. Ни в одной из них не было человека, любовь которого держала меня на плаву. Поэтому я начала тонуть.

— Делай, что хочешь, Найя, только не задумывайся! — Энзо ущипнул меня за руку, чтобы вырвать из цепкой хватки воспоминаний. Я люблю предаваться меланхолии, хотя и прячу ее глубоко внутри, а вот у брата на нее аллергия.

— Ладно, ладно, не злись, я постараюсь не думать.

Энзо вздохнул и посмотрел на дверь кабинета.

— Не исключаю, что нам придется отправиться в город. Если лекарь до сих пор не появился, то, значит, снова отказался ехать к нам через проклятый лес.

Отек начал спадать, и говорила я пристойно, но следовало срочно выправить нос. Да и шишку на лбу нужно проверить, все-таки, мозги — орган не парный.

— А может, ты мне сам нос вправишь? — робко поинтересовалась я у Энзо. Ехать в город с разбитым лицом очень не хотелось, но лекари — всего лишь самые обычные люди. Они тоже боятся старого мага, который, согласно тщательно сфабрикованным слухам, живет в моем замке. Ага. В замке, увитом розовыми цветочками.

— Может, и вправлю, но после этого тебя никто замуж не возьмет. — Осознав сказанное, Энзо поморщился и ткнулся носом в изгиб моей шеи. — Прости, Найя, я не хотел тебя обидеть.

— И не обидел, — с напускной бодростью заверила я.

Замужество мне не грозит, и я давно приняла это, как факт. Как и то, что мне не грозят долгосрочные отношения, любовь и доверие. О каком доверии может идти речь, если в любой момент я могу подключить пространственное зрение, заскользить по серебристым изгибам судьбы и увидеть десяток вариантов предательства?

— Если лекарь не прибудет через час, то поедем в город, — согласилась я.