Пойманная

Они, должно быть, не в своем уме, если предлагают мне такое. Постоянное вмешательство в ауру стало одной из причин гибели ингидов. Только боги могут принимать в себя безграничную энергию без каких-либо последствий. Обрекать меня на такую пожизненную зависимость очень жестоко. Хотя я чувствую притяжение прямо сейчас и боюсь доверять своим мыслям.

— Вы правы, — нехотя признал Аннисар. — Ваш дар будет перестраиваться каждый раз. Ведь илера — это концентрированная сила земли, и она делает с гостями то, что считает нужным. Однако мы надеемся, что через несколько процедур притяжение дара исчезнет насовсем.

Они надеются. Обрекают меня на весьма интересную жизнь: сегодня один дар, через неделю — другой. А там и до сумасшествия рукой подать. И это — мои родители.

— И вам больше нечего мне предложить?

Хотя я и сам знаю ответ. За последние 24 часа я представил все возможные доводы, но они даже слушать не захотели о том, чтобы впустить Найю в илеру вместе со мной.

— Других идей пока что нет. Только помните, что вам ни в коем случае нельзя встречаться с носительницей агатового дара. Не станем повторять старых ошибок.

— Могу ли я спросить, что ожидает Найю Делегранс?

— Она пала жертвой черной страсти.

— Я знаю, что она жива, так как чувствую нити ее дара.

Аннисар нервно глянул на мать, и та фыркнула, тряхнула волосами и ответила.

— Да, она жива и вполне может прожить в таком состоянии многие годы, особенно если больше не встретится с тобой. Разрушение приостановится, и она будет… существовать. Она не сможет пользоваться агатовым даром и постепенно привыкнет к новой жизни. Я попросила Леонарда Прекрасного о ней позаботиться.

Отвернувшись, Аннисар созерцал пейзаж. Ему стыдно. Надо же, дух-покровитель человечнее некоторых богов. Думаю, что я смог бы уговорить его впустить Найю в илеру. Но не остальных.

Мать откровенно скучала: полировала ногти и сдувала травинки с подола. Да и остальные боги не выглядели особо заинтересованными. После вердикта Аннисар снял магические оковы и оставил меня в покое, предоставив самому себе. А что, если я не хочу оставаться наедине с собой? А что, если я себя разочаровал? Однако мои метания никого не волновали. Я же бог, хотя и наполовину, а боги всегда предоставлены самим себе. У каждого — свой мир, свой островок самодостаточности. Даже если при этом за мной пристально следят. Оковы сняли, но это не значит, что про меня забыли.

За этими размышлениями меня застала сестра.

— Итак: что дальше? — вопросила Лори с печальной улыбкой.

— Аннисар дал мне неделю на восстановление, а потом потребует от меня активной деятельности по обустройству Ингилеры. Мама посоветовала много спать, пить чистую воду и читать книжки.

— Мамуля в своем репертуаре! А физические нагрузки она тебе не прописала?

— Начертила на карте маршрут пробежки.

— И как, ты пробежался?

— А ты как думаешь?

— И какие у тебя планы?

— Вот посижу немного, потом прогуляюсь, выпью водички и посплю. Все, как мамуля посоветовала.

— И как притяжение?

— На месте. Зато хоть разум вернулся, и я могу себя контролировать.

— Точно? — Лори хмурится, проверяет, боится ошибиться.

— Точно.

— Что ж, это — отличная новость, так как мне поручили за тобой следить.

— Тебя приставили за мной шпионить?

— Ага. Я первая вызвалась, так что веди себя хорошо. — Помахав проходящим знакомым, Лори подмигнула и сказала нарочито громко. — Прогуляйся со мной к карьеру. Я очень люблю смотреть, как к полудню в нем тает лед.

Пристально смотрю на сестру. Ей я доверяю больше, чем себе. Особенно теперь, после случившегося. Однако мы не одни. Вокруг слишком много тех, кто не поверил в мое глубокое раскаяние. Они держали меня в магических оковах, не верили ни одному слову, а теперь отпустили под ответственность сестры.

Лори вопросительно изогнула бровь, и я еле заметно кивнул.

— Говорят, что это вовсе не лед, — подхватил я.

— Неправда! — воскликнула Лори. — Это самый настоящий лед.

Она повысила голос и захлопала глазами, как маленький ребенок. Играет на публику, причем очень забавно. На минуту я забыл, что она на много лет старше меня.

— Откуда при такой погоде взяться настоящему льду? — снисходительно улыбаюсь я, и Лори совсем по-детски показывает мне язык.

— Ну, и что это тогда, если не лед? Просто у входа в илеру намного холоднее, чем на поверхности, вот там и образуется лед. Пойдем, и я докажу тебе, что это правда.

— Я не собираюсь спускаться туда без надобности, — громко ворчу я.

— Значит, ты признаешь, что проиграл, и что это лед!

— Ладно, ладно! Что с тобой делать. Пойдем в карьер. — И мы, препираясь, спускаемся по каменному склону.

— Кстати, я была в бывшем лагере Селены Темной и нашла там оружие орков.

Она говорит об этом так восторженно, как будто это — регалии античного мира, а не мусор полугодовой давности. Это в ней проявляется наследие Ноэль. Никто другой не смог бы затеять такую игру, чтобы обмануть случайных свидетелей нашего разговора.

— О-очень интересно, — говорю я голосом старшего брата, которым не являюсь.

— Только я не знаю, что это за оружие. Сходишь со мной туда?