Поиманная в ловушку (ЛП)

— Я ожидал, что величайший охотник Такарала давным-давно меня заметил. Но, как я много раз говорил нашей королеве, ты не тот могущественный самец, которого она видит, когда смотрит на тебя, лесной червь — Когтями Королевы уже руководит самый способный мужчина среди нашего народа.

— Ты говоришь так, как будто твоя охота окончена.

Главный Коготь заскрипел и протиснулся в дверной проем, показавшись весь, кроме кончиков ног. В одной руке он держал зазубренное копье, а в другой — привязанную к нему веревку, петля которой свисала почти до пола. Наконечник оружия был направлен вниз, а топор небрежно висел у него на поясе.

Поскольку между двумя вриксами было не менее двадцати сегментов, а по обе стороны от Дуракса были сплошные стены, факт был очевиден — у Главного Когтя было достаточно времени, чтобы уклониться, если Кетан метнет свое копье.

— Моя охота окончена, — сказал Дуракс. — Ты в ловушке. Возвращайся с миром в Такарал, и я причиню тебе минимальную боль. Конечно, королева вряд ли будет столь милосердна.

— Я отказываюсь.

— Я доставлю тебя моей королеве, — прорычал Дуракс. — Я положу тебя перед ней так, словно ты не более чем кусок мяса, не более чем рваные, гниющие ошметки.

Теперь Кетан защебетал, хотя звук был резким и лишенным юмора.

— Если бы Зурваши действительно хотела, меня рядом с собой, она бы послала кого-нибудь, способного забрать меня.

Дуракс щелкнул жвалами.

— Ты вернешься в Такарал, личинко-брюх, даже если мне придется тащить тебя через Клубок, чтобы доставить туда.

— Никто из нас не вернется в Такарал, Коготь.

Протянув руку, Дуракс указал наконечником своего копья на Кетана.

— Когда я приведу тебя к ней, королева, наконец, узнает, что я единственный мужчина, достойный ее. И когда я брошу ей это уродливое маленькое существо, — он указал копьем в сторону Айви, — и прошепчу все твои секреты, она откажется от тебя раз и навсегда.

Кетан зарычал, раздвинув жвала. Хаотический водоворот между его грудью и горлом бушевал с новообретенной свирепостью, его стало невозможно игнорировать.

— Ты не тронешь мою пару, ты, беззубый трус!

Дуракс отшатнулся, пораженный, его голубые глаза расширились, а жвала задергались.

— Ты… ты спарился с этим мягким, бледным, жалким созданием? Я не удивлен, что лесной червь засовывает свой стержень во все, где есть достаточно большое отверстие. Ты ничем не лучше зверей, с которыми делишь Клубок.

— Но все же… — Дуракс медленно свел жвалы и высунул язык, чтобы провести по их клыкам. — Возможно, я попробую ее мясо и узнаю, такое ли оно сладкое и нежное, как…

Что-то взорвалось внутри Кетана. Ярость десяти тысяч бушующих штормов пронеслась через него, разрушая все мысли в его голове, кроме одной, единственной, которая имела значение, единственной, которая когда-либо могла иметь значение — защитить Айви.

Рваный, оглушительный рев вырвался из его груди, когда он метнул свое копье.

Дуракс зарычал и метнулся в сторону, чтобы укрыться за стеной. Кетан уже рванулся вперед, поймав веревку, чтобы остановить полет своего копья, прежде чем оно пройдет через дверной проем. Оружие с грохотом упало на пол прямо у входа. Он сильно дернул веревку назад, отчего копье отскочило от пола, и поймал его в воздухе за мгновение до того, как переступить порог.

— Я всегда знал, что твое сердце — сердце предателя, но это… — копье Дуракса уже было в движении, устремляясь к Кетану после броска двумя руками. Но Кетан был быстрее, отразив удар взмахом собственного оружия.

Свет в коридоре был краснее, чем когда-либо, но Кетан не успокоится пока он не окрасится в темно-красный цвет крови Дуракса.

Он повернулся к Главному Когтю и нанес свой удар когтями и копьем в безжалостной атаке.

Дуракс отчаянно защищался. Он сорвал топор с пояса и попятился, его ноги скользили по стенам и полу, его учащенное дыхание прерывалось болезненным рычанием и шипением каждый раз, когда удары Кетана достигали цели.

В прохладном воздухе витал запах крови вриксов.

Кетан едва осознавал ущерб, который он нанес своему врагу — он знал только, что угроза его паре все еще существует.

— Она предложила тебе все, — прорычал Дуракс, описывая топором быструю дугу, которая вынудила Кетана блокировать удар своим собственным оружием. Чернокаменная голова топора зацепилась за зазубренное древко копья и вонзилась в дерево.

Взмахом копья Кетан вырвал топор из рук Дуракса.

Дуракс взял свое копье в одну руку.

— Клянусь Восемеркой, все, чего я когда-либо хотел, это ее. Но, будь ты проклят духами, ты ослепили ее! — он яростно взмахнул своим оружием.

Чернокаменный наконечник копья замерцал в красном свете, когда метнулся прямо в лицо Кетану. Он отклонился в сторону, и острое лезвие полоснуло его по щеке, оставив за собой тусклый огненный след.

Но Дуракс вложил слишком много силы в удар, и скользящее касание не помешало его инерции. Древко копья прошло мимо головы Кетана, и Главный Коготь, спотыкаясь, наклонился вперед, пока его предплечье не оказалось рядом с лицом Кетана.