Пойманная

При слове «стимулировать» родственники Сильвана покраснели. Как заметила Софи, они оба были одеты в тонкие пастельного оттенка меховые развевающиеся одежды. Бледно-розовое меховое одеяние женщины напоминало длинное изящное платье, элегантно ниспадающее с её шее до лодыжек, а вот бледно-зеленое меховое одеяние мужчины крепилось сбоку к какой-то набедренной повязке до середины бедра. Его узкая костлявая грудь и тощие бледные ноги оказались обнаженными, на его ногах были огромные пушистые фиолетовые ботинки, от одного взгляда на которые Софи хотелось рассмеяться. Но она сдержала смех, зарождавшийся в горле, — очевидно, это тетя и дядя Сильвана, и они явно не выглядели счастливыми.

Дядя Сильвана неловко кашлянул.

— Делиться даром крови — это очень личный и интимный процесс, так что лучше всего делать это за закрытыми дверями, — сказал он Сильвану. — Пока ты и твоя невеста будете жить в нашем доме, пожалуйста, помните об этом.

— Она не моя невеста.

— Что? — Если брови тетушки Сильвана взлетят ещё выше, то окажутся в волосах.

— Она даже не связана с тобой, а ты преподнес ей дар своей крови? У тебя вообще нет никакого стыда?

Сильван вздохнул и встал перед ней.

— Как я уже сказал, это было необходимо.

— Ну лучше бы этой необходимости не было, — процедил сквозь зубы его дядя. — В конце концов, у нас очень впечатлительная молодая дочь. Наде не следует видеть подобное.

— Я понимаю. Такого больше не повторится, — кивнул Сильван.

— Очень хорошо. — Он коротко кивнул. — Хорошо, что мы понимаем друг друга, сестра твоей матери и я предлагаем тебе и, хм, твоей подруге гостеприимство нашего дома.

— Спасибо. София и я принимаем ваше предложение. — Сильван взглянул на нее сверху вниз. — Нам пора. Ты сможешь идти?

— Ду… вроде да. — Она всё ещё сидела на твердой каменной скамье. А когда попыталась встать, её ноги подогнулись. Или она ослабла от жуткого холода, или это воздействие какого-то побочного эффекта от его крови? — Прости, — сказала она, когда Сильван её приобнял.

— Не беспокойся. Я не против понести тебя. — Он улыбнулся.

— Спасибо. — Софи с благодарностью улыбнулась ему… пока не увидела, как неодобрительно тетя и дядя Сильвана посмотрели на нее. — Хм, если это не нарушает каких-то ваших обычаев и традиций, — добавила она поспешно. — Я не хочу никого обидеть.

— Это не проблема, — заверил её Сильван и за подтверждением обратился к тете. — Так ведь, сестра моей матери?

Она коротко покачала головой, но всё ещё смотрела на Софи, как на чертову презренную букашку.

— Нет. Если это всё, что вы сделаете.

— Даю вам слово, что ни наедине, ни в публичном месте не будет никаких интимностей, — сказал Сильван, глядя ей в глаза. — Я сам отрекся от Софии по причинам, которые не собираюсь объяснять.

— Ну, тогда другое дело. — Его дядя одарил Софию натянутой улыбкой, не намного приветливей, чем его неодобрительный взгляд. — Я расскажу об этом на празднике, на котором мы представим тебя и твою гостью.

— Очень хорошо. — Сильван выглядел почти таким же несчастным, как и София. Он сгорал от стыда, что вынужден будет признать перед всеми, что они с Софией не вместе. Она сблизилась с ним, особенно после того как он снова её спас. На её языке всё ещё ощущалась его кровь, и возбуждение между бедер никуда не исчезло. И он так хорошо пах…

«Прекрати, — строго сказала она сама себе. — Лучше не желать того, чему никогда не суждено сбыться. Потому что невозможно обладать Сильваном лишь частично».

Это правда, от которой она испытывала разочарование и печаль. Глубоко вздохнув, Софи положила голову на широкое плечо Сильвана, смотрела, как его дядя и тетя пошли впереди них по длинному каменному коридору, который, казалось, всё никак не кончался.

* * * * *

Сильвана охватило раздражение, когда он последовал за своими родственниками по туннелю к главной пещере. Сестра его матери Зеелах и её пара Гриннли оказались чопорными как никогда. Возможно, даже ещё больше, чем в их последнюю встречу. Интересно, стали ли они уже завзятыми пуристами или всё ещё колебались. Сильван предпочел бы не быть причиной их разногласий, но это от него не зависело. Он родился и воспитан как Киндред, даже если его родня не принимала этого.

— Сильван? — Над его ухом раздался настолько тихий голос Софии, что он едва его расслышал.

— Да? — Он взглянул на смотревшую на него с сомнением Софию.

— Не пойми меня неправильно, — прошептала она. — Но твои дядя и тетя кажутся действительно… расстроенными. Возможно, нам не стоит оставаться с ними.

— Нам больше некуда податься, если только ты не хочешь спать на публичной площадке для размышлений, — нахмурился Сильван.

— Что это?

— Это открытая площадка посреди грота, твой народ называет это парком. Но она предназначена строго для медитаций и других серьезных занятий. Вряд ли моему народу понравится, если мы будем спать там, но если тебе так не пришлись по душе мои родственники…

— Дело не в том, что они мне не нравятся, — запротестовала она. — Я просто не желаю навязываться. Мы можем остановиться где-то ещё?