Пойманное солнце

Лодка с золотисто-коричневым лыком скользит вдоль берега, и я вижу в ней девушку в голубом сари. Корзина с рыбой покрыта влажной тряпкой. Девушка смотрит перед собой. Она ничего не слышит, погрузившись в свои думы, и отсутствующий взгляд скользит по однообразию ее повседневной жизни. Девушка молода и красива и напоминает мне Карутхамму:

«Когда-нибудь отец купит лодку и сеть. И все будет принадлежать нам».

Так начинается «Чеммин», история о любви, поэта Тхакаци С. Пиллаи. Я прочел эту книгу как-то ночью в гостинице, она тронула меня своим непревзойденным стилем и трагизмом. Потом я прочел ее второй раз, и благодаря «Чеммин» жизнь в рыбачьих деревнях Кералы стала мне такой близкой, как это бывает только после сильного переживания.

Карутхамма — дочь бедных рыбаков с морского побережья. Ее семья принадлежала к самой низшей касте — муккуван. Однажды в деревню приехал мусульманин со своим сыном и открыл маленькое торговое дело. Он скупал рыбу, сушил ее или солил, а потом продавал в городе.

Карутхамма и сын торговца Перикутти встретились на берегу моря, и девочка подарила мальчику красивую ракушку.

Пока они были маленькими, им разрешали играть вместе. Когда же Карутхамме исполнилось шестнадцать лет, против их робкой любви восстали строгие кастовые правила.

«Однажды Карутхамма вдруг поняла, что на ней надета всего лишь набедренная повязка, и лицо ее залила краска.

— Не смотри так на меня, Перикутти, — сказала она испуганно и закрыла руками обнаженную грудь.

— Что с тобой, Карутхамма?

Тут из дома раздался громкий голос. Это мать Карутхаммы, Чакки, возвратившись с базара, звала дочь. Отец девушки, суровый, честолюбивый человек, занял у Перикутти денег на лодку и сеть и уплыл с рыбаками в море. Счастье улыбнулось ему, он возвратился с богатым уловом, но деньги, которые отец заработал, сделали его жестоким. И когда он узнал о любви Карутхаммы к молодому мусульманину, то приказал ей выйти замуж за рыбака. Карутхамма была в отчаянии. Зная, что выхода нет, она доверила свою тайну матери.

— Если я останусь здесь, мама, произойдет нечто ужасное.

Глаза Чакки наполнились слезами.

— Не говори так, дитя мое!

— Я должна уйти, мама. В этом моя единственная надежда.

— Этот юноша, кажется, околдовал тебя, — сказала Чакки.

Карутхамма покачала головой. Нет, никто ее не околдовал. Она спросила мать, приходилось ли еще когда-нибудь девушке с побережья переживать такое же горе, как ей.

— Богиня моря! — шепчет Чакки. — Моя дочь сошла с ума.

Карутхамма поняла, что даже мать ее не понимает. Может быть, до нее ни одна девушка не любила мужчину из другой касты? Может быть, не было еще мужчины за пределами касты рыбаков, который погиб из-за любви? Или побережье уже слышало такие песни, какие пел для нее ночами Перикутти?»

Я стою на деревянном мосту и смотрю вслед удаляющейся лодке с золотисто-коричневым лыком, в которой сидит девушка в голубом сари. Сейчас она проезжает освещенную солнцем полосу, и голубое сари светится, словно оно сшито не из дешевого ситца, а из самого дорогого шелка. Девушка везет рыбу на базар в Тривандрам. Это крошечные рыбки, уппа, попавшие в сети. Улов в это время года скудный и не дает большого дохода — тридцать рупий в месяц, иногда немного больше, иногда меньше. Присмотревшись к голубому сари, я заметил, что оно сильно поношено и довольно ветхое.

Девушка сидит и мечтает, может быть, она мечтает получить новое сари в сезон чакара. В это время хорошо ловятся крабы и креветки — дары морской богини Каталамма. Как только с запада налетает ранний муссон, он пригоняет в прибрежные воды крабов и креветок, и в деревнях начинается радостное оживление. Из города приходят торговцы и ремесленники, они открывают маленькие чайные, протягивают электропровода, по которым идет ток от единственного генератора, тарахтящего до поздней ночи. Ювелиры, плетенщики, горшечники предлагают свои товары. В сезон чакара морской берег превращается в праздничную торговую площадь.

Все ночи напролет в очагах горит огонь; между пальмами мерцают огни керосиновых и электрических ламп, вспыхивают радость и страсти, подавляемые в голодные будни. Рыбак убивает молодого торговца, который осмелился приставать в хижине к его жене. Никто за это его не осудит, ведь, по старинным законам, чистота женщины нерушима. Богиня моря каждый проступок наказывает смертью. Пока рыбаки борются с волнами и морской стихией, женщины должны молиться в хижинах о их благополучном возвращении. Если же они не сберегут невинность и чистоту, то морская богиня увлечет их мужей на дно морское.

Мне уже не видна лодка с лыком. Она исчезла за поворотом реки, но запечатлелась в моей памяти. Девушка в голубом сари напоминает мне о Карутхамме и о жизни маленьких людей в рыбачьих деревнях. Мысли' бегут вперед. До сезона чакара еще два-три месяца, и, быть может, мать девушки в голубом сари будет вынуждена продать свой латунный котелок, деньги на который сна копила целых два года.