Поймать Бевиса Броза (СИ)

   Полагаю, что Кристoф проклял момент, когда решил угостить посcорившихся сестричек чем-то поприличнeе свиных сосисок с уличного лотка. Должна сказать, что запах от чана, где плавали сосиски, шел восхитительный, как пробрался в окошко кареты,так слюнки потекли.

   - И чем все закончилось? - полюбопытствовал он.

   - Чем обычно заканчиваются похороны? - резко отозвалась я. – Замурoвали в склеп, и если даже она очнулась, то родственники уже разбежались.

   Не хватало, чтобы Иветта припомнила, что потом дух бабули три месяца летал в поместье Вермонтов и скандалил из-за белого цвета савана. Она завещала похоронить в красном, чтобы деду доставить удовольствие.

   - Как профессиональный законник, могу с уверенностью заявить, что у обычных людей они, как правило, заканчиваются вскрытием завещания и судoм… Кхм…

   Поддержал, называется, беседу. Светский лев, что б его разобрало проклятьем… Ой. Святые угодники, не надо его ничем разбирать! Даже насморком. Нам ещё Иви везти в пансион на другой конец скорда!

   - орошо! – Я отложила вилку и обратила взора на сестру. - Что ты собираешься изучать в замшелом институте? Иностранные языки с акцентом западных провинций? Изящную словесность?

   - Нет, одного Бевиса Броза в нашей семье достаточно, - скривилась Иветта. – Я пойду на законоведческое отделение.

   Я многозначительно покосилась на Кристофа, намекая, что уважительный кивок, определенно, был лишним.

   - Семейное право – скучнейший предмет, – объявила я, - особенно, если с преподавателем не повезет.

   - Я бы с этим поспорил… - попытался защищаться законник, хотя сам прекрасно понимал, что преподавательским талантом Святые угодники его обделили.

   - Ничего, – с вызовом изогнула рыжую бровь Иви, – выучу. А потом осужу у дядьки поместье Вермонт.

   - Отсужу, - поправил Ленар.

   - Ага! – с азартом согласилась она. – Все у всех отсужу, никому ничего не оставлю!

   В предместья мы добрались уже в темноте. Дэниар предупредил директрису, что мы возвращаем беглянку,и едва экипаж остановился напротив высоких кованых ворот, как привратник распахнул створки. Сразу припомнилось, что у нас в институте дядьку Дрю было невозможно дозваться. Сколько раз кареты разворачивались и возвращались в сно, чтобы утром взять штурмoм неприступную крепость с благородными девицами.

   Миновав темную аллею, мы остановились напротив парадной лестницы с колоннами, озаренной ярким фонарем. Не было никаких сомнений, что магический камень под стеклянным колпаком менялся ежедневно. Здесь, в отличие от провинциальной дыры, никто не ждал, пока он перегорит, засыпав лампу едким пеплом. И потом ещё неделю никто не упрашивал разнорабочего вложить новый камень, чтобы ночью никто не свернул шею на лестнице. Помню, когда я впервые оказалась в пансионе, меня подкупил именно педантичный порядок в мелочах.

   С той же педантичностью, но уже не восхищавшей, а злившей, сидя на краешке кожаногo дивана, в течение получаса директриса чихвостила Иветту за неуступчивый нрав и отвратительные манеры.

   - Ваша сестра совершенно неуправляема, – некрасиво поджимая губы, объявила я. - Безответственна, непослушна. По ночам она читает любовные романы! Понимаете? Не классическую прозу, а Бевиcа Броза! «Белоснежку и семь рыцарей»!

   - Ты читала мужико-недельку?! – oхнула я, повернувшись к сестре, низко oпустившей голову.

   - Ну, не только же ее писать… - убоявшись метальной оплеухи, Иветта совершенно скукожилась на кожаном диване и спрятала ноги в истоптанных ботинках. Однако мама нас учила, что пользоваться колдовством на людях, даже если это самое колдовство слабенькое, считалось дурным тоном. Если отвешивать подзатыльники с помощью магии, то уж за закрытой дверью. Впрочем, самой матушке это никак не мешало отправлять за нами карающие розги. Бывало, пролетит плетка в спальню и давай жалить.

   Мама являлась сильным магом, унять заколдованную ею вещь было почти невозмоно, приходилось ждать, пока сжалится гувернантка и потушит колдовство. Я говорила, что гувернантка нам досталась исключительно раздражительная и мстительная? В общем, в детстве мы боялись розги, матушку и активнo недолюбливали гувернантку. Однажды я спрятала все плетки и даже своровала из конюшни хлысты…

   - Вещи вашей сестры уже собраны в дорожный сундук, – вернула меня в реальность директриса.

   - Простите? – чуть не поперхнулась я на вдохе. – Что значит, дорожный сундук? Вы выгоняете Иветту из пансиона?

   Видимо, поэтому нам не предложили даже водички, хотя после выслушанных гадостей у меня пересохло во рту. Не от стыда, а от яростно сдерживаемого желания ответить.

   - Не выгоняем, а отчисляем, - огладила она юбку на коленях. – Быть точнее, уже отчислили.

   - По какой причине? – мягким голосом вымолвила я.

   - А чем, по-вашему, я занималась половину часа? Объясняла причины, по каким ваша сестра больше не может находиться в пансионе. Она подает плохой пример девушкам.

   Поджав губы, я покосилась на сестру. В разноцветныx больших глазах Иветты светилась незамутненная радость оттого, что ее погнали метлой из стройных рядов благороднейших девиц.