Поймать Большую Волну

– Что с тобой? – заволновался он, а когда взглянул в лицо, ахнул. – Так я и думал, что этим закончится! Эта идея об эмиграции мне никогда не нравилась. Не зря же говорят: где родился, там и пригодился. Ведь если Бог породил нас в этой дыре, значит, так было нужно.

– Кому было нужно? – удивился Марк.

– Не знаю! – пожал плечами отец. – Пути Господни неисповедимы. Может, Господь хочет испытать нас на прочность. Может, желает посмотреть, справимся мы с трудностями или позорно сбежим в другую страну за лучшей жизнью.

– А искать лучшую жизнь – это позор? – спросил Марк.

– Для советских граждан позор, – ответил отец.

Марк слышал разговоры родителей об эмиграции в Израиль, но никогда не принимал их всерьез. И даже представить не мог, что они зайдут так далеко – соберут документы на выезд. Но зачем? Разве в Советском Союзе плохо живется? По крайне мере, они уважаемые в городе люди. Папа – заместитель директора химического комбината, мама – главный бухгалтер на мясокомбинате. У Шавкета Зиятдинова папа дворник, а мама кондуктор автобуса. И они не помышляют об эмиграции.

– Но зачем мама хочет в Израиль? – удивился Марк. – Ведь мы не бедствуем! У нас все есть, даже машина. А у родителей Шавкета нет машины и вряд ли будет. И велосипед ему никогда не купят, потому что у них нет денег.

Отец тяжело вздохнул.

– Здесь нет самого главного – уважения к нам. Евреев здесь считают неполноценными людьми. Когда подрастешь, поймешь, как тяжело жить в стране, где интеллигентность причисляют к слабости. А слабых всегда бьют.

Когда пришла с работы мама и увидела художества на лице сына, крепко обняла его и начала рыдать. Затем заметила отсутствие пионерского галстука.

– Тебе исключили из пионеров?

– Исключили, – всхлипнул Марк. – Мне было очень стыдно.

– А избили за что?

– Не знаю…

– Кто избил?

Марк насупился и опустил глаза. Мама тряхнула за плечи, но сын еще ниже опустил голову. За мальчика ответил отец:

– Все то же холопское отродье! Как и всю твою родню…

Глаза отца негодующе сверкнули. Мама тяжело вздохнула и отвернулась к окну. Так Марк узнал, что мамину родню во время войны убили отнюдь не фашисты, а свои же братья-литовцы, жившие по соседству. А фашисты еще до городка не дошли.

– Но зачем? – распахнул глаза мальчик.

– Чтобы выслужиться перед немцами, – жестко ответила мама. – Ведь они истребляли евреев.

Впрочем, была еще одна причина, почему соседи (которые еще вчера вежливо здоровались с дедушкой Даниилом) во время наступления германской армии ворвались среди ночи в дом Крамеров и начали с гиканьем резать спящую семью. Дело в том, что добрый дедушка Даниил многим отпускал товар в долг, поскольку с деньгами тогда было туго. Должников записывали в амбарные книги, и эти книги во время ночного налета были уничтожены в первую очередь.

– А как же ты, мама?

– Я спаслась случайно, – устало закрыла глаза мать. – Накануне отец отправил меня в Паневежис учиться на бухгалтера. Если бы в это время я не была на курсах, меня бы тоже убили со всей моей семьей.

Сын, шмыгнув носом, кинулся к матери и крепко ее обнял.

– А когда фашисты пришли в Паневежис, ты спряталась?

– Спрячешься от них, – тяжело вздохнула мама, и глаза ее наполнились слезами.

Но потом, словно опомнившись, мама торопливо промокнула глаза платком и рассказала, что за день до прихода фашистов в городе начали хозяйничать Лесные братья, называвшие себя освободителями.

Однажды ночью они ворвались в их женское общежитие. Мама услышала крики в соседних комнатах, выскочила из постели и побежала по темному коридору на улицу. Там ее схватили чьи-то грубые здоровенные ручищи, но она укусила бандита за палец и вырвалась из его объятий.

Когда молодая студентка выскочила в открытую дверь, ей вслед прогремел выстрел из двустволки. По счастью, обе пули просвистели мимо. Хорошо, что в ту ночь небо было сумрачным и луга не так явно заливало лунным светом, иначе убежать бы не удалось. Девушка схоронилась в стогу на дальнем поле и всю ночь проклацала зубами. А наутро, когда она решила возвратиться домой, ее схватили немцы.

Мама снова замолчала. На этот раз надолго. Глаза ее остекленели и уставились в пустоту.

– А дальше, дальше что? – погладил мамину руку Марк. – Как тебя удалось от них сбежать?

– Сбежать? – мама вышла из оцепенения. – Сбежала я не сразу.

И она рассказала, как ее, молодую студентку, отправили в концлагерь. Там она провела два года. А в 1943 году узников этого лагеря начали активно уничтожать. То ли русские пошли в наступление, то ли сверху приказали ликвидировать лагерь, но каждый божий день из бараков выводили десятки узников, заталкивали в крытые машины-душегубки и увозили в неизвестном направлении. Все знали, что их увозят на расстрел.