Поймать кураж

— Уважаемый Сьер Жако, я слышал, что вам нужен мальчик для всяких дел, может, возьмете меня на работу, за крышу над головой и пропитание.

Трактирщик крякнул, почесал в затылке и спросил, — а вы откуда будете?

— из Тырновки мы, уважаемый Сьер, — сказал мальчишка, — погорельцы. Меня Лексом звать, а это сестренка моя малая, Василинка. Возьмите меня на работу, Сьер Жако, вы не пожалеете.

— Однако, — удивился Жако, — далековато вы зашли, что ближе ничего не нашлось?

Мальчишка развел руками и ожидающе смотрел на хозяина харчевни.

Жако размышлял недолго, и пригласил сирот зайти во двор.

— Вон, видишь, — сказал он, обращаясь к Лексу, — куча дров лежит если расколешь к вечеру, то возьму тебя, слово даю, если не расколешь, накормлю, на сколько наработал и со двора погоню, согласен на такой расклад?

Неожиданно для трактирщика парень обрадовался и сразу согласился с таким предложением.

Жако показал, где лежит колун и клин, пошел в харчевню, хваля себя за сообразительность. Ни один деревенский мальчишка не брался за колку этих дров, которые трактирщик купил задешево, и хотел также задешево их расколоть, но первый же кандидат на работу, увидев витые, сухие чурки, сразу загнул цену в два раза выше обычной. Вот и лежали дрова уже второй год, ожидая очередного глупого кольщика.

Я сложил наши мешки у забора, посадил на них Василину и взял в руки колун. Он был неплох, в меру острый и тяжелый, ручка была из плотного дерева, без единой трещинки.

Отложив инструмент, я нашел достаточно приличную чурку, чтобы она могла служить подставкой. Когда разглядел кучу дров, сразу понял, почему мне сделано такое предложение. Мальчишка моего возраста не смог бы расколоть такие дрова до вечера.

— Интересно, — подумал я, — если расколю все дрова, сдержит ли хозяин свое слово?

Но долго раздумывать было некогда, и я принялся за работу, вспоминая дедовы уроки.

Часа через три Жако, закончил возню с приготовлением еды и вспомнил, что у него колются дрова.

Он вышел во двор и застыл в удивлении. Вместо кучи высохших до звона чурок лежала гора колотых дров. Среди этой горы виднеласьобнаженная по пояс фигура мальчишки, мерно работавшего колуном.

Жако подошел ближе и, поглядев на перевитую мышцами спину парня, решил,

— От такого работника отказываться глупо. Эй, парень! — крикнул он, — остановись, надо поговорить.

Мальчишка воткнул колун в пень, и подошел к Жако, глядя, на него уважительно, но без всякого страха.

— Как ты там сказал, тебя зовут? — переспросил хозяин, — а, Лекс, понятно. Послушай, Лекс, я тебя беру на работу, ты мне подходишь, будешь пока с сестрой жить в пристройке к конюшне, там стол есть два табурета, спать на сене можно. Попону возьмешь для тепла. Кормить вас буду два раза в день, как всех работников, ну а дальше посмотрим, если себя покажешь, может, раз в десятицу медяк тебе определю. Ну, там дальше видно будет. Согласен?

— Согласен хозяин, — в ответ сказал мальчишка.

— Тогда пошли со мной, сказал трактирщик и повел нанятого работника знакомиться с новым местом жительства.

Мы сидели с Василиной за шатким старым столом и усиленно работали ложками. Видимо наш хозяин умел ценить хороших работников, потому, что налил горшок похлебки до самых краев, и она была отнюдь не жидкая. Во время еды я внушал девочке, как она должна себя вести и главное ни при каких обстоятельствах не снимать платок. Та вроде понятливо кивала головой, но меня не оставляло неприятное чувство, что долго мы здесь не пробудем и что-то обязательно случится.

После обеда Василина стала зевать, я уложил ее на сено, закрыл попоной, и она почти сразу засопела.

Я же пошел на двор. Надо было выполнять свою часть договора, расколоть все чурки до конца дня.

В это время в храме Ордена всего в сорока лигах от деревушки Скрыновки, где стояла харчевня Сьера Жако, в городке Шиял, был небольшой переполох. Храмовый артефакт, молчавший последние сто лет неожиданно пришел к жизни. Местные служители, давно забывшие, что надлежит делать при таком событии, полдня заполошно бегали вокруг него, прежде чем догадались отправить нарочного в столицу графства. Но отправлять никого не понадобилось. К вечеру в ворота городка въехала небольшая процессия, впереди ехали два огромных воина в белых одеждах и масках, на груди у каждого висели большие золотые диски. За ними следовал с десяток одоспешенных воинов.

Столпившиеся на улице горожане шептались.

— Паладины Безликого, приехали, неужели у нас опять завелась скверна.

Процессия проехала по главной улице Шияла и медленно втянулась в ворота храма.

Их уже встречали служки, которые сразу снимали седла с коней и вели их в конюшню. Воины привычно прошли в казарму, которая была выстроена специально для таких случаев. А паладины, звеня серебряными шпорами, прошли в прямо в храм. Они подошли к высокой стеле в центре круглого зала и склонились перед изображением Безликого.