Поймать кураж

Говорить ни о чем не хотелось, Я зажмурил глаза от бьющего в глаза солнца, и начал мечтать о возвращении домой. Надо сказать, чтоуже почти потерял надежду на него, но слова вампирши, вновь пробудили это чувство.

— Лексик, почему ты ничего не говолишь? — вкрадчиво спросила Василина, — может, ты уже не хочешь быть моим мужем, тебе навелно Сиэллина больше нравится, она такая большая и класивая, у нее даже глудь начала расти. Ведьвидел, признайся? Я точно знаю, что ты ее голой из храма плинес. Мне Олха все лассказала.

— Васька! — взвизгнула покрасневшая Сиэль, — немедленно перестань, — а то получишь у меня!

Я, наверно, тоже покраснел, потому, что Василина засмеялась и, показав сестре язык, гордо сказала:

— Ничего, я скоро выласту, и у меня будет глудь больше и класивей чем у тебя. Тогда Лекс сразу поймет, кого надо блать в жены.

Сиэллина сидела уже совсем багровая, и не смотрела в мою сторону.

Василина тоже замолчала и озадаченно разглядывала нас.

— Вы, чего на меня ласселдились? — наконец спросила она, — я ведь плавду сказала, Сиэль, ты же мне все влемя говолила, что влать нельзя, вот я и не влу.

Мне же в это время в голову пришла странная мысль:

— Наверно, я слишком взрослым стал за это время, почему-то для меня гораздо легче поговорить с Алником или Андрусом, и даже с Эдриэль, хотя от ее красоты дух захватывает. А эти девчоночьи разговоры раздражают до жути. Почти, как у нас классе. С одной девчонкой еще можно поговорить, как с человеком, но когда их хотя бы две соберется, все хихикают, чего-то из себя строят.

От этих мыслей меня оторвали слова Сиэллины. Она поднялась с земли и, серьезно глядя на меня, сказала:

— Лекс, я хочу тебя поблагодарить за храбрый поступок, ты ведь рисковал своей жизнью ради меня и Василины. Знаешь, когда тырассказывал о свой жизни в своем мире, мне иногда казалось, что ты сочиняешь. Особенно, когда рассказывал о том, что принадлежишь к ордену пионеров, который занят тем, что помогает старым и немощным людям и делает другие добрые дела. Я спрашивала у дедушки, и он сказал, что такого не может быть.

Но сейчас я уверена, что ты ничего не придумал. Пусть дедушка уговорил тебя отправиться за мной в храм. Но, тебя никто не просил прыгать в портал за Василиной и спасать ее, ты сделал это по своей воле. Так может поступить только очень хороший человек. И твой Орден действительно существует.

Поэтому я хочу сделать тебе подарок.

Она выдернула из рукава сверкающую багрянцем ткань.

— Возьми, я сделал его для тебя — и протянула мне пионерский галстук. Он был так красив, что я стоял с раскрытым ртом, пока Сиэллина объясняла, что выкроен галстук из эльфийского шелка, его не надо ни стирать, ни гладить, достаточно только встряхнуть.

— Вот это да, — появилась первая мысль в моей голове, — да за такой галстук все девчонки в классе удавятся. Как же я его буду носить?

— Спасибо Сиэль, — поблагодарил я эльфийку, — мне очень нравится, вот только не знаю, когда придется его надеть.

Девчонки хитро переглянулись.

— Ты же ничего не знаешь, — заговорщицки протянула Василина.

— Чего не знаю, — переспросил я.

— А того, что дедушка нашел дологу в твой мил.

Глава двадцать девятая

Обе девочки выжидательно смотрели на меня, но я все еще не верил словам Василины.

— Сиэль, это правда? — переспросил я у старшей сестры. Та нехотя кивнула.

— Да, вчера за ужином дедушка сказал, что у него получилось установить связь с тем артефактом, что отправил тебя на Соэту, — сказала она, — только у него там еще какие-то проблемы, — тут Сиэль замолчала, а потом добавила.

— Ему надо откалибровать временной пар- ра-лакс.

На последнем слове она запнулась и выговорила его по слогам.

Но я уже особо не вслушивался в то, что дальше говорила Сиэллина. Меня переполняла бурная радость.

— Неужели все! — беспорядочно неслись мысли в моей голове, от возбуждения я сидеть уже не мог и прямо в одежде радостно нырнул в воду. Потом выскочил на берег и стал носиться по двору, оглашая его громкими криками. Несколькими минутами позже, немного успокоился и подошел к сестрам, которые, улыбаясь, наблюдали за моими прыжками и воплями

Краем глаза я заметил, как Сиэль показала язык Василине, после чего ехидно сказала:

— Ну, что Василинка, не удастся тебе выйти замуж за Лекса, он теперь домой в свой мир отправится.

Та замерла на секунду, а потом громко заревела. Слезы покатились у нее градом.

— Лекс, не уходи, ну, пожалуйста! — говорила она, шмыгая носом, — зачем я тебе все лассказала.

— На ее плач первой во двор выскочила Эдриэль. Она кинула гневный взгляд на Сиэль и подхватила младшую внучку на руки.

— Ну что моя радость плачет, кто тебя расстроил, — спрашивала эльфийка, пытаясь успокоить девочку.

Василина по-прежнему всхлипывая, пожаловалась:

— Бабушка, я не хочу, чтобы Лекс уходил.

— Так он никуда не уходит, — недоуменно ответила та.

— Это он сейчас не уходит, а скоро дедушка отправит его домой, — захныкала внучка.

Эдриель на миг замерла, а потом поставила Василину на землю, погладила по голове и вновь скрылась в доме.