Поймать кураж

Я проснулся, как будто меня кто-то толкнул. В комнате, с окном, завешенной тяжелой портьерой, было темно. Слышался привычный стук маятника часов, висевших на стене. Соскочив с кровати, подошел к окну и заглянул за портьеру. Огромный город не спал. В наступающих белых ночах он выглядел так же, как тридцать лет назад.

По улице периодически проносились автомобили, иногда проходили редкие пешеходы.

Опять у меня появилось чувство, что ничего не произошло, и что все мне просто приснилось, и завтра пойду вновь в школу, как всегда.

Отвернувшись от окна, увидел тонкую полоску света под дверями

— Интересно, сколько сейчас времени, — промелькнула мысль.

Подойдя ближе к стене, увидел, что на часах почти четыре утра.

— Вот черт, — ругнулся я, — и что теперь делать, сна ни в одном глазу? Ладно, пройду на кухню, хоть чаю попью, там наверно мама, что-то делает, ей, похоже, тоже не спится.

Действительно мама сидела за столом на кухне, в ночной сорочке и шерстяной кофте, накинутой на плечи и пила чай в прикуску с кусочком рафинада. Видимо она чем-то натирала ногу, потому, что сильно пахло какой-то мазью.

— Ты чего не спишь? — встревожено спросила она, — плохо себя чувствуешь?

— Не мама, все в порядке, просто не спится и все, можно я тоже чаю попью с тобой? — спросил я.

— Наливай, чайник только, что вскипел, — ответила она, — возьми пирожное в холодильнике, нечего впустую воду гонять.

Я пил чай с эклером, а мама внимательно разглядывала меня. Сейчас она казалась совсем больной и старой, Особенно странно было видеть ее почти седые волосы.

В носу защипало, я шмыгнул раз, потом еще и предательская слеза скатилась по щеке.

— Ты чего? — встревожилась мама.

— Да не ничего, просто сон плохой приснился, — привычно легли на язык успокаивающие слова.

Но мама продолжала с подозрением смотреть на меня. А потом вновь потребовала подробного рассказа о моих приключениях.

Говорили мы долго, до тех пор, пока в кухонную дверь не зашел отец и громко сказал:

— Вы чего тут полуночники сидите, спать не даете? Бу-бу-бу, да бу-бу-бу. Надеюсь, не всю ночь проговорили?

— Доброе утро Сашкец, — сказал он мне и хлопнул рукой по спине. Потом расплылся в улыбке.

— Смотрите-ка, столько лет прошло, а глянул на тебя, как будто и не пропадал.

Но в его глазах оставалось тревожное выражение.

Мы снова уселись завтракать уже втроем и начали обсуждать планы на сегодняшний день. Мама вновь вытащила свою амбарную книгу, где у нее первым делом было отмечено озаботиться моей легализацией. Я этого слова не понял, и пришлось переспрашивать. На что мне было сказано, чтобы сидел и не отсвечивал, взрослые сами знают, что и как делать.

Между тем солнце уже светило вовсю. В открытую форточку задул ветерок, пахнущий тополиными почками.

— Я отправился к себе и переоделся в спортивную форму.

Когда подошел к входной двери, мама тревожно спросила:

— Ты это куда собрался?

— Мне надо выполнить комплекс утренних упражнений, — ответил я.

Отец в восторге хлопнул себя по коленям.

— Что я слышу! Не верю своим ушам, Сашка, что это на тебя нашло?

Но тут же стал серьезным.

— Молодец, так и дальше действуй. Физкультурой надо заниматься, — добавил он наставительным тоном.

— Коля, ты бы с ним прошелся, — попросила мама, — мало ли, что.

Батя вздохнул и отправился со мной во двор.

Как обычно, я начал с медитации. Окружающее привычно расплылось в туманной мгле, но я знал, что при любой опасности немедленно приду в себя.

Пока я занимался отец стоял в одиночестве и наблюдал за мной. Затем к нему подошел дворник, и они начали, что-то оживленно обсуждать.

Когда закончил последнее упражнение солнце поднялось еще выше и жарило не по- весеннему.

— Гляжу, ты парень фильмов каратистских насмотрелся, — добродушно сказал дворник, — машешь руками и ногами дрыгаешь неплохо, иногда даже не видно где рука¸ а где нога, а чего не кричишь, как резаный? Все ваши каратисты чего-то орут, когда дерутся.

Я в ответ вежливо поздоровался, вытер пот со лба и сказал:

— Не знаю, кто такие каратисты, а это просто зарядка.

— Интересная у тебя, однако, зарядка, — засмеялся дворник и продолжил мести двор.

Отец дождался пока дворник отойдет от нас подальше, и сказал:

— Саня, я ничего не понимаю, ты же говорил, что для тебя в том мире прошло всего полтора месяца, ни за что не поверю, что можно так за это время выучить все упражнения. Это для Василия Петровича кажется, что ты ерундой занимаешься, но мне то прекрасно видно, что это совершенная система боя без оружия.

Я вздохнул и в который раз начал объяснять:

— Папа, я ведь уже говорил, что мой организм немного переделали, ты же видишь, у меня реакции стали намного быстрее, я стал сильней, и крепче. И самое главное, я теперь все запоминаю раз и навсегда.

Про заложенные базы знаний даже не стал говорить, и так мой батя, который никак не мог принять всерьез мои слова, был близок к панике.

— Саша, как же так, надо наверно показаться врачам, может они тебе помогут? — пробормотал он.

— В чем помогут, — переспросил я, — ты понимаешь, что предложил, хочешь, чтобы меня закрыли в больнице и начали на кусочки резать?