Поймать кураж

— Ну, у нас они теперь тоже только в сказках, — тяжело вздохнул Алник, — последний раз я видел гнома лет сто назад. Проклятый Орден, чтобы они все сдохли! — выругался он с ожесточением.

Я, усердно работая пестиком, тут же спросил:

— Что же это за орден?

— Растираешь порошок и растирай, — рявкнул Алник, — не до Ордена сейчас, чтобы ему пусто было.

Он схватил Сиэль за руку и утащил в другой конец комнаты, вскоре оттуда раздался треск и засверкали вспышка, как от электросварки.

Я сидел, растирал кристаллы, которые оказались очень твердыми, и думал, чем же там занимается Сиэль, как вдруг меня кто-то укусил за ногу, я нагнулся и увидел, что по полу скребется оторванная по локоть черная рука, заканчивающаяся шестипалой кистью с острыми ногтями, которыми она меня и ухватила. Я дико заорал и выронил ступку. Та упала на пол и разбилась, порошок легким облаком разлетелся по полу, и больше всего его попало на эту жуткую руку. По ней побежали красно-синие огоньки, она вспыхнула, синим пламенем, и разжала свои пальцы. Освободившись, я бросился в магу, как к последней надежде на спасение.

Я подбежал к нему и сразу закричал:

— Там, там, рука горит, она живая! Чуть мне ногу не оторвала!

Алник ринулся туда, за ним побежала Сиэль. Я же разглядывал прожженные брюки и уже наливающийся багровым цветом кровоподтек на щиколотке там, где меня ухватила эта страшная штука.

Когда я прихромал к месту событий, рука уже была потушена и засунута в металлический ящик. Алник отчитывал Сиэль, за то, что та забыла вчера закрыть замок на этом ящике.

Я думал, что он также начнет ругать и меня за разбитую ступку, но этого не случилось, наоборот маг был очень доволен.

— Везет тебе Саша, — объяснил он мне, — я, сколько всего перепробовал на этом артефакте, и ничего не получалось, про кристаллы арцизия даже мыслей не было, его изредка применяют для сонных настоек. А оказалось, что он катализатор воспламенения некротической плоти. Подумать только, ничего не соображающий мальчишка, нашел новое оружие против мертвяков!

Я слушал его и никак не мог успокоиться, сердце бешено бухало в груди, ноги тряслись.

— Скажите Ваше Магичество, — осторожно спросил я, — у вас еще много жутких штук?

— Жутких? — удивленно протянул Алник. — где ты увидел жуть?

— Ну, как же, разве эта рука не страшная? — смущенно пробормотал я.

Старик несколько мгновений пристально смотрел на меня, потом покачал головой.

— Постоянно забываю, что ты иномирец, уж больно на обычного мальчишку реаклов смахиваешь.

У меня на языке уже висел вопрос.

— А кто такие реаклы? — но задать его я не успел. Алник схватил меня за руку и куда-то потащил.

Я быстро шел за ним и размышлял, почему он меня таскает, как маленького, как будто я сам за ним не смогу идти.

Маг привел меня в небольшую комнатку все стены, которой были закрыты зеркалами, и вопросительно посмотрел на меня, как бы ожидая, что я что-то должен сказать. Я в свою очередь также вопросительно смотрел на него.

— Ну, как, впечатляет? — не выдержав, спросил он у меня, — ты наверно не видел такого никогда?

— Не видел, — согласился я, — очень плохие зеркала, мутные, и неправильно лица отражают, где вы их только нашли.

— Ты, что несешь! — он захлебнулся от негодования, — да на Соэте больше нет такой комнаты, я двести лет собирал эти зеркала.

Мне стало неудобно, действительно, зачем я начал критиковать, может, здесь еще не умеют делать хорошие зеркала.

Все еще ворча по поводу наглых малолеток, он посадил меня на табурет в середину комнаты и поставил на пол передо мной огромные песочные часы.

— Сиди здесь и пытайся заметить свою ауру, — даю тебе на это четыре удара часов.

Не успел я спросить, что такое аура, как он вышел из комнаты и в ней сразу погасли все светильники и наступила тьма.

Я, дрожа от страха и возбуждения, сидел на жестком табурете. Ни единого лучика света и звука не доносилось до меня. Через какое-то время появилось впечатление, что вокруг меня ничего нет, как нет и самого меня, казалось только, что мой разум летит в провальную черную бездну, которая не имеет ни конца, ни края. Казалось, что уже прошла вечность, и я думал, что навсегда останусь в этой темноте, когда перед моими глазами на стенах появилось сиреневое свечение. Оно было едва заметным, потом начало становиться все ярче и, наконец, я увидел, отражающуюся в зеркалах фигуру, объятую сиреневым светом.

— Да это же я свечусь! — дошло до меня. Я вскочил с табуретки, забыв свои страхи, и подошел к зеркальной стене. В ней отразился мой темный силуэт обрамленный сиреневой полоской. В это время открылась дверь, и в проеме вспыхнул ослепительный свет, я зажмурил глаза, и начал их тереть, размазывая слезы по лицу. Понемногу я смог открыть веки. Свет уже не казался таким ярким. Передо мной стоял Алник, вокруг него вихрями вспыхивало сиреневое сияние, с которым мое скромное свечение нельзя было сравнить.

— Ну, что? — спросил он нетерпеливо, — ты видишь?

Я кивнул головой.

Глава 4