Поймать лжеца

2. Диссоциация. Это может быть закрытая поза, невключенность в групповую динамику. Например, верификатор во время установочной речи может пошутить, а человек, который причастен, либо не смеется, либо смеется только губами, глаза остаются серьезными, наблюдают за верификатором. Сюда же относится напряжение в теле — человек не может расслабиться, остается малоподвижным.

3. Отсутствие транса. В тот момент, когда многие «отключились» от внешней реальности и окунулись в собственные мысли (расфокусированный неподвижный взгляд куда-то вниз или вбок; уменьшение числа морганий; жесты-самоочищения: ковыряние под ногтями, в ушах), причастный блюдет и зорко следит за ходом беседы и информацией.

4. Негативные комментарии в адрес самого верификатора. Сюда не относятся вопросы или комментарии относительно своей роли, говорящие об обиде на самого заказчика, например: «А почему именно нас позвали? А остальных будут опрашивать? А по какому принципу нас собирали?». Отслеживай негативные комментарии относительно верификатора, его квалификации, возможности найти кого-то.

5. Правостороннее нахождение относительно верификатора, либо около выхода.

Это то, что я ищу в поведении людей на ГПБ. При этом я помню, что нет ни одного верного признака, важно смотреть на отклонения от поведения других людей. Это тоже часто бывает важным и показательным. И уже после обработки результатов можно начинать работать с конкретными лицами, которых ты отметил.

Задание для самостоятельной работы: напиши текст установочной беседы, отрепетируй его.

Измены

Эта глава получилась более личной, чем мне хотелось бы. И, пожалуй, более личной, чем вся книга. Моя история началась с сообщения в социальной сети от некой Ангелины. «Людмила, добрый день. Меня зовут Ангелина. Я девушка Дениса Лавриненко. Мы можем с Вами поговорить?»

Внутри зашевелилось неприятное скользкое чувство, предчувствие неотвратимости и пока только привкус предательства. Чуть позже я прочувствовала его едкий и ни на что не похожий вкус. Шум вокруг стал тише, а кровь в ушах все громче. Холод снаружи, жар внутри. Симптоматика играла нехило.

Я рассеянно пыталась привести мысли в порядок, не замечая ничего вокруг. Помню, я подумала: «Какое странное слово она подобрала… слово „любовница“ пишется по-другому». И как нагло, нахально написала мне «в личку». Я зашла в ее профиль — передо мной была девушка моего возраста и даже, наверное, типажа, брюнетка, при первом рассмотрении схожей комплекции, переводчица, много путешествующая. Подающее надежду предположение, что это чья-то злая шутка с фейковой страницы, стремительно рассыпалось. Страница не была фейковой, ее вели давно и стабильно, около 600 подписчиков и столько же подписок. У нас не было общих друзей, кроме подписок на одну из актрис, но это мало что давало. Что мне сразу бросилось в глаза — последнее видео месячной давности в одном из ресторанов на окраине Москвы, где мы часто с ним отдыхали. Его на видео не было.

Конечно же, я не посчитала нужным отвечать ей на сообщение и позвонила ему по видеосвязи. Скинула стимул — фото, и спросила: «Кто это?» Ответ был: «Старая знакомая». Потом была опросная беседа с необъективным заинтересованным и застрессованным верификатором. Помимо обобщенной речи, формальных отговорок и полного отрицания какой-либо связи с этой девушкой в личном контексте, я столкнулась с таким видом лжи, как аппроксимация. Он говорил частично правду, частично ложь, как я узнала потом. Когда я предъявила провокацию, что у меня есть видео из того ресторана, где они вместе отдыхают, он ответил, что да, отдыхали один раз. И тогда я поняла, что правды не дождусь.

Мы были бы идеальной парой. Профессиональный лжец и не слишком объективный верификатор. Ему не всегда удавалось меня обмануть, а мне не всегда удавалось его разоблачить. Иногда я его ловила, чаще нет. Он был обаятельным гадом, но по критериям Хайера не дотягивал до психопата.

Позже, когда я все-таки связалась с этой девушкой, она рассказала такие детали, о которых не мог знать человек со стороны. Да что там со стороны, даже близкие друзья не могли обладать такой исчерпывающей информацией. После всего массива доказательств от нее в какой-то момент мне стало казаться, что она жила с нами. Она много знала, но еще больше не знала.

Она была такой же обманутой. Да нет, не такой же, но заблуждающейся. «Тоже» единственной. Именно поэтому она выбрала ту формулировку. Девушка. Слово — надежда. Сейчас девушка, а потом, возможно, невеста, и даже жена.